Иезуит.
Шрифт:
Гостья приятно улыбнулась, она была женщина, а женщины любят комплименты.
Княгиня Морани была известна грацией и необыкновенной выразительностью своего лица. Среднего роста, тоненькая, совершенная брюнетка, со жгучими черными глазами, живая, остроумная, она очаровывала всех, хотя черты ее лица и не совсем были правильны.
— Вы говорите, что знали о моем визите? — спросила княгиня.
— Конечно, знала. Вы пришли занять деньги.
— Мне кажется, тут надо быть особенно проницательной, чтобы понять цель моего визита, —
— Да, но мы знаем цифру, нам известка сумма проигрыша барона Версье: две тысячи скуди!
— Еврейка! — вся вспыхнув, вскричала Морани. — Будь осторожна!
— О, уважаемая княгиня, успокойтесь, мы будем держать это в секрете, — совершенно невозмутимо отвечала Барбара. — Но вернемся к делу. Вы пожаловали сюда с целью взять четыре тысячи скуди, так как барон просит у вас три тысячи, и если вы их не доставите ему завтра утром, то он решится на самоубийство.
Княгиня сделала отрицательный жест и, помолчав немного, сказала:
— Не будем об этом говорить. Я бы хотела знать, можете ли вы мне ссудить 4 тысячи скуди?
— С величайшим удовольствием, если вы гарантируете заем.
— Я полагаю, вам достаточно будет моей подписи, так как я имею очень большое состояние, что вам, разумеется, хорошо известно. Если бы не крайняя необходимость иметь именно сегодня деньги, я бы свободно могла занять 30–40 тысяч скуди; пожалуйста, скажите мне ваши условия, которые я, вперед вам объявляю, приму без оговорок.
— Почему бы вам, княгиня, не адресоваться за этими деньгами к вашему супругу?
— К князю! — вскричала, покраснев, княгиня. — Это невозможно, он страшно ревнив и убил бы меня.
— Ну так к вашему дяде кардиналу, его капитал находится у Соломона Леви, достаточно одной маленькой записочки его имененции, и вы получите столько, сколько вам угодно, не заплатив ни одного сантима процентов.
При этих словах Барбары все лицо княгини приняло выражение ужаса и вместе с тем глубокого презрения.
— Прибегнуть к помощи кардинала?! — вскричала она. — Да я лучше позволю себя убить князю; но мне кажется, все эти разговоры совершенно лишние, я пришла к вам, следовательно, желаю занять деньги у вас. Прошу сказать мне ваши условия?
— Они очень просты и кратки. Через час вы получите четыре тысячи скуди в вашем дворце и дадите Соломону Леви расписочку за подписью вашей и барона Версье.
— Но вы совсем с ума сошли!
— Нисколько. Нам необходимо обеспечение, расписка за вашими двумя подписями может нас гарантировать вполне. Вы понимаете, княгиня, что держать в секрете это дело в наших интересах, следовательно, вам беспокоиться не о чем.
— Хорошо, пусть будет так, — согласилась княгиня, — через час я буду иметь подпись барона и жду вас у себя дома с деньгами. Надеюсь, это все?
— Относительно
— Я понимаю, вы хотите подарок, можете быть уверены, вы его получите за ваши хлопоты.
Вместо ответа Барбара спросила:
— Вы знаете Карла Гербольда?
Этот странный вопрос удивил княгиню, она с любопытством посмотрела на Барбару; последняя продолжала:
— Карла Гербольда, поручика швейцарской гвардии французского короля, прикомандированного к посольству.
— Конечно, я его знаю, он у нас бывает, — отвечала княгиня.
— Как он вам нравится?
Этот вопрос еврейки решительно поставил в тупик княгиню.
— Как он мне нравится? — отвечала она. — Как все, кто у нас бывает. Карл Гербольд очень приличный молодой человек, красивой наружности и, сколько мне помнится, с недурными глазами.
— Не правда ли, княгиня, он совершенный красавец? — с жаром вскричала Барбара.
— Ну, этого нельзя сказать; во всяком случае, он обладает симпатичной наружностью. Я подозреваю, что он в меня немножко влюблен, оттого и застенчив. Впрочем, как видно, любовь его не особенно беспокоит.
— Вы ошибаетесь, княгиня, — сказала глухим голосом Барбара. — Он до безумия любит вас.
— Почему же вы знаете? — спросила, улыбаясь, княгиня. — Разве Гербольд поверял вам свои сердечные тайны?
— Я кормилица Гербольда, он иногда посещает меня. По его глазам, по глубоким вздохам и восторженной речи о вас, княгиня, я догадалась, что мой молочный сын влюблен в вас до безумия и тысячу раз готов отдать жизнь за то, чтобы поцеловать вашу руку; обо всем этом я сама догадалась, но Гербольд мне ничего не говорил.
— Что же я для него могу сделать? — холодно возразила княгиня. — И я понять не могу, моя милая, к чему вы мне все это говорите?
— Для того чтобы он не умер, мой милый сын, вот для чего я это говорю, — вскричала Барбара каким-то диким голосом, так что княгиня невольно отшатнулась. — Я благословляю небо за то, что оно дало мне, бедной еврейке, в руки богатую и именитую княгиню, которой я могу сказать: «Ты должна отвечать на любовь моего сына, иначе ты погибла!»
В первый момент княгиня Морани не нашлась, что ответить, до такой степени она была поражена словами Барбары, потом, придя в себя, сказала:
— Эта женщина безумная!
— Да, безумная… безумная от любви к этому ребенку, которого я выкормила своей грудью, безумная при мысли, что он может погибнуть от каприза знатной дамы. О, если это случится… клянусь Создателем… — Вслед за этим Барбара переменила угрожающий тон на мольбу. — Но вы, княгиня, не сделаете этого, не правда ли, вы так же добры, как и прекрасны… И мой милый Карл будет утешен… Для первого раза достаточно будет вам сказать ласковое слово, улыбнуться. О, сколько женщин позавидовали бы вам, княгиня, если бы они знали, как сильно любит вас Карл!