Игорь
Шрифт:
Темнело. Вокруг дико расходился океан, готовясь породить бурю, какой ещё не видывал мир. Она рождалась в муках, брызги долетали и до их высокого убежища. Игорь натянул вокруг кусок сложенной вдвое парусины. Тяжёлая сырая ткань хлопала под порывами. Яростно дул ветер, тьма сгущалась, готовясь первой поприветствовать нарождающееся зло.
Клое было не по себе. Годами её, как всех детей, учили остерегаться тьмы – в ней были все беды, а за эти два дня девочке пришлось повидать больше тьмы, чем за всю предыдущую жизнь. Они сидели с мальчишками, плотно прижавшись друг к другу и почти засунув ноги в костёр. Дети и думать не могли о том, чтобы спать в таком месте – темнота, непроглядная
Тьма не прощает тех, кто относится к ней беспечно. Она всегда готова напасть исподтишка, ударить ножом в спину, подслушать неразумно рассказанный в ночи секрет. Она расставляет ловушки на дорогах, насылает жуткие сны, покровительствует всей нечистой силе.
Волны остервенело грохотали о скалы. Клоя заткнула уши, но от этого вовсе не стало легче. В такие холодные зимние ночи надо сидеть дома у очага с ярко зажжённой лампой и рассказывать небылицы, чтобы одурачить тьму, если та вздумает подслушивать.
Мучась от невнятных страхов и вспомнив о потерянном доме, Клоя поступила трусливо и в то же время смело. Резко встав, так что Лен и Йор вздрогнули, она обошла костёр и потянула за руку удивлённого Игоря. Лен должен был, как обычно, зашикать на неё, чтобы она не приставала ни к кому с глупостями, но он промолчал. Ему тоже было страшно. Сейчас им всем нужен был кто-то старше, сильнее, а главное тот, кому не страшно.
Игорь, не сопротивляясь, без расспросов, пересел на край постели из камней и одеял. Недолго посомневавшись, мальчишки тоже подобрались поближе. Дети прижались к нему, ища опоры и защиты. Кто-то другой, человек крови и плоти, мог бы отчитать и наказать их за то, что они донимают его своими страхами, но Игорь молчал. Мужчина опустился на спину, и дети легли на его жёсткую горячую грудь, как на подушку, с одной стороны Йор, с другой – Клоя и Лен. Брат приобнимал сестру со спины, и ей стало очень тепло. Девочка задвигала пальцами, помогая рукам согреться. Игорь накрыл их одеялами. Грудь живого бога спокойно и плавно вздымалась, в ней билось сердце, как у всех добрых людей.
Солоноватое зябкое дыхание океана наносило на высокий берег тёмные волны. Они разбивались с каменным грохотом и сулили неуютному островку скорую погибель. Пенящиеся брызги, шипя, попадали в огонь. Рьяный, словно задыхающийся от ярости моряк, поливал потерпевших крушение отборной бранью. Он сквернословил по-тёмному, брызгал слюной, потрясал тяжёлыми кулаками и раскачивался, словно пьяный, не иначе перебрал человеческой кровушки.
Ненасытный, неуёмный. Проклятая прорва. Если бы не боялись тебя суеверно, не Рьяным назвали бы. Ты не заслуживаешь этого доброго, честного имени. Окаянный, вот кто ты.
Клоя проснулась от того, что Лен резко тряс её за плечо. Первой мыслью было отчитать его за грубость. Клоя подняла голову и раскрыла глаза. Брат и Йор, только что проснувшиеся, поднимались на ноги. Едва начав соображать, Клоя поняла, что не видит Игоря. Йор побежал куда-то, Клоя поспешила следом.
– Несите одеяла, – велел знакомый голос.
Йор остановился, как вкопанный, и бросился обратно. Лен неаккуратно похватал всё, на что хватало рук. Игоря не было видно. Океан ещё буйствовал ибо солнцу требовался ещё час или два на пробуждение. Йор собрал всё, что осталось, и поспешил за Леном. Клоя придушенно ахнула – брат вдруг пропал прямо на глазах. Она поспешила за Йором – никакого колдовства, ровное, как срезанное, плато острова было стерильно и неестественно, словно когда-то подверглось бесчеловечному гневу океана. Бок, по которому Игорь втащил их наверх, был отвесной стеной, но остров не везде был таков, здесь, скалы были неоднородными по высоте, косыми и острыми. Лен тащился с одеялами,
Йор обернулся на Клою, сгрёб вещи одной рукой и протянул ей вторую. Клое было страшно идти одной, но она бы предпочла, чтобы ей помог Игорь. Он не мог, он стоял внизу и держал тяжеленную лодку. Клоя ступила с плато. Скалы оказались совсем мокрыми и подледеневшими, ноги не держали. Клоя заскользила, понимая, что Йору не удержать её, перед глазами встала ледяная тёмно-синяя вода, больно ёкнуло сердце. Йор с размаху сел, Клоя упала на колени, Лен запоздало вскрикнул. Было больно. В колени и левую ладонь точно вкололи иглы.
Игорь недовольно хмурился внизу.
– По одному! Медленно, на четвереньках!
Не было никакого желания спорить. Клоя боялась, что и на четырёх не справится.
Океан считал своим долгом убить и хорошо знал своё ремесло. Лен уже спустился, растерянно замер на одном колене и с охапкой одеял. Клое было некогда на него смотреть. Йор полз первым, постоянно оглядываясь на неё. Ладони разъезжались, пальцы замёрзли и потеряли чувствительность, ноги путались в исподней юбке, колени даже через ткань чувствовали холод. Прошло все двадцать минут, прежде чем они добрались до Игоря. Клою потащили за руку. Девочка вскинула глаза – Игорь?
Нет, всего лишь Лен. Брат стоял на плоскодонке, а Игорь по-прежнему держал её на руках.
Клоя хотела возмущённо вскрикнуть, но Йор буквально запихнул её через борт, у Клои из лёгких вылетел воздух, с губ не сошло ни звука. Игорь снова устоял. А потом Лен затащил на борт и Йора, который весил больше любого из них. Клоя смогла только пискнуть. Лен опять толкал её.
Короб в середине больше всего походил на собачью конуру. Игорь просушил его на солнце, насколько возможно. Внутри всё стоял тот самый острый запах, практически выветрившийся из одеял, в носу свербило. Лен странно склонил голову и чихнул. Потом снова. Йор совал ему в руки одеяло, но Лен чихнул в третий и в четвёртый раз. Йор сдвинул его в сторону, просунул Клое за спину одеяло и свёл концы у неё на груди.
– Держи, – попросил он, посмотрев ей в глаза.
Лодка всё это время оставалась неподвижной, словно продолжала стоять на каменном острове, но тут их качнуло.
Клоя хотела спросить, где Игорь, но связки опять не слушались. Она попыталась вдохнуть воздух и чихнула сама. Лен был весь в слезах. Йор тоже накрыл его одеялом и придвинул к сплошной стенке конуры, подальше от выхода. Сейчас выход был перекрыт небольшим ящиком с по разному приготовленной рыбой, в углу стоял сочащийся бочонок с водой. Йор пытался отодвинуть вставший враспор ящик, хотя и так было ясно, что для Игоря не осталось места. Лодку качнуло снова. Клоя увидела в просвет вставшую пасмурно синим бугром воду, по телу прошёл озноб.
Йор всё-таки сумел убрать ящик с дороги, с бочонка слетел ковш, Йор вскрикнул от боли. Потирая ушибленное плечо, он высунул голову наружу и что-то крикнул. Океанский ветер унёс слова в сторону, Клоя ничего не разобрала. Растерянный Йор вернулся внутрь и натянул на себя одеяло.
– Ты же понимаешь, – громко зашептал Лен, – это лодка не может плыть, она не удержится на воде… точнее она перевернётся!..
– Мы плывём, – ошарашенно сказал Йор.
По стенкам била вода. Клоя почувствовала под коленями мягкое – Игорь простелил на дно порванный парус. В столь ранний час холод был особенно нестерпим, Лен рывками подобрался к сестре вплотную, потом обнял руками, с зажатыми в пальцах уголками одеяла. Стало теплее. Но где Игорь?