Игра агента X
Шрифт:
— Я знал, кто они такие. Это было очевидно.
— Так почему же вы дали им себя похитить?
— Потому что мне самому это понадобилось, — объяснил я, и мои губы тронула тонкая, едва заметная улыбка.
— Но зачем? — настаивал Гвеши.
Действительно, зачем?
Я отхлебнул из своего бокала и произнес:
— Решил составить собственное представление о Форстере. Для этого и направился на встречу с ним.
— Но это же абсурдно! — не сдержался Гвеши. — Почему вы решили, что он вас отпустит?
— Не в его интересах было удерживать меня.
— А если бы он посчитал иначе?
— В таком
По мне, это звучало довольно правдоподобно, но проглотит ли такое Гвеши? Судя по его глубокомысленному виду, он мне поверил.
— Все эти сказки о вас, мистер Най, очевидно, вовсе не сказки. Но что до меня, то я не хотел бы оказаться один на один с Форстером в одной комнате.
— Да, это фигура, — согласился я, — впрочем, несколько расплывшаяся.
Во взгляде Гвеши смешались раздражение и восхищение. Наконец, он пожал плечами и сдался. Думаю, он подозревал меня во лжи, но ложь эта была столь ярко раскрашена, что не могла ему не импонировать. Как позже признался мне Гвеши, он и сам терпеть не мог мелочиться. Как настоящий венецианец, он предпочитал стиль смыслу, искусство — прозе жизни и более верил в форму, нежели в содержание. Он в одно и то же время верил в судьбу и в свободу воли. Жизнь он воспринимал как мелодраму эпохи Возрождения, полную неожиданных проявлений и исчезновений, нелепых совпадений, перепутанных близнецов, тайн происхождения, — и все это в сентиментальной дымке благородства и чести. И, конечно же, был в этом совершенно прав.
Гвеши заказал мне комнату в отеле «Эксельсиор», куда мы и направились, покончив с выпивкой. Из окна номера открывался вид на Большой канал. Гвеши развалился в шезлонге, полузакрыв глаза и покуривая сигарету. Свое деловое обличье он, вероятно, оставил в седле мотоцикла, и сейчас передо мной был ужасно старый и мудрый вельможа эпохи кватроченто.
Я понитересовался, каким образом мне предстоит увезти из Венеции Кариновски. Мой неосторожный вопрос пробудил в Гвеши философа.
— Побег из Венеции, — поведал он мне, — это серьезная и трудноразрешимая проблема. Можно сказать, что убежать из Венеции немыслимо, ибо наш город есть подобие мира, его модель.
— В таком случае поговорим о том, как сбежать от Форстера, — предложил я.
— Боюсь, и такой подход нам не поможет. — В голосе Гвеши звучала скорбь. — Если Венеция есть мир, то Форстер — его извечный враг, которого мы называем Смерть. Нет, мой друг, в абсолютных категориях всякий побег представляется невозможным.
— Может, попробуем поговорить в относительных категориях?
— Придется так и действовать. И все равно нас ждут неисчислимые трудности. Сама природа этого города противостоит нам. Венеция — во многом иллюзия, а не реальность. Это город зеркал — дворцы отражаются в каналах, а каналы — в окнах дворцов. Расстояния в ней обманчивы, в ней смешались земля и воды. Венеция выставляет напоказ фальш и прячет сущность. В этом городе нельзя ничего предвидеть и предугадать, как, например, в Генуе или Милане. Относительное и условное способно неожиданно превращаться в абсолютное и нерушимое.
— Все это ужасно интересно, — сказал я, — но не хотели бы вы попробовать предсказать,
Гвеши вздохнул,
— Сразу видно человка действия. Дорогой мой Агент Х, вы до сих пор не уяснили себе тщету суеты. Полагаю, вам просто не терпится проявить свои хваленые таланты.
Я покачал головой:
— Мне просто хотелось бы вытащить отсюда Кариновски наиболее простым и безопасным способом.
— Ваши требования изначально противоречат друг другу, — сказал Гвеши. — В Венеции то, что просто, не может быть безопасным. А уж то, что безопасно, оказывается настолько сложным, что и представить себе невозможно. Тем не менее, я не теряю надежды. Завтра вечером нам представится возможность сделать это и просто, и безопасно. Относительно, конечно.
— Нельзя ли поподробнее?
— На днях умер мой кузен. Он будет похоронен на городском кладбище Сан Микле.
Сан Микеле я знал. Это маленький остров в северной части Венеции.
— Похороны будут по высшему разряду, — продолжил Гвеши. — Я заказал все самое лучшее. Мой кузен из семейства Росси, а эта фамилия занесена в Золотую книгу знатных родов. Он учился в Риме и там умер, но похоронен будет, как подобает венецианцу.
— Это замечательно, но что будет со мной и Кариновски?
— Я собираюсь переправить вас на похоронной барке на остров, оттуда на рыбацкой лодке на материк, а уж там все просто.
— Полагаю, вы хотите переправлять нас в гробу?
— Да, так я планирую.
— А не стесним ли мы вашего кузена?
— Ни в коей мере. Мой кузен остается в Риме. Он в добром здравии и сейчас изо всех сил готовится к экзаменам. Его семья согласилась на проведение этой репетиции.
— Восхитительно.
Гвеши отклонил комплимент:
— Это всего лишь простенькая схемка, — сказал он, — но, надеюсь, что она сработает. Если, конечно, нам повезет.
— Это обязательное условие?
— Да, потому что наш план слишком уж прост и очевиден. Подобное хорошо для Турина, но не для Венеции…
— Во всяком случае, мы должны попробовать.
— Непременно. — Гвеши выпрямился в шезлонге и принял деловой вид. Решено. Завтра вы встречаетесь с Кариновски и отправляетесь в квартал Гримани. Там, перед «Казино дельи Спирити» будет ждать гондола, которая доставит вас в бухту Мизерикордия, где вы перейдете на похоронную барку. Позже я объясню, как найти «Казино». Вы вооружены?
Вопрос об оружии полковник Бейкер опустил, опасаясь, вероятно, что я нанесу больший ущерб самому себе, нежели неприятелю. Но Гвеши я этого сказать не мог. Я лишь покачал головой и с тонкой улыбкой взглянул на свои руки — беспощадные руки Агента Х.
— Я так и думал, — сказал Гвеши, — было бы смешно пытаться пронести оружие через таможню. Поэтому я взял на себя смелость подобрать вам пистолет.
Он достал из нагрудного кармана пистолет и протянул мне. Я принял подарок со всей возможной осторожностью. Если верить тому, что на нем было выгравировано, это был «маб» калибра 22, французского производства.
— Из вашего досье я узнал, что вы предпочитаете пистолеты такого класса. Это лучшее, что мне удалось достать. Ствол длиной семь с половиной дюймов, как вы любите. К сожалению, патронов с облегченной пулей раздобыть не удалось.