Игра Дракона или Конан в Вестеросе
Шрифт:
Гирканцы, к тому времени перестроившиеся, осыпали стрелами кавалерию противника, приблизившись к нему настолько, что кавалерия, не выдержав, устремилась в атаку. И Бахадур-шах, лично возглавив правый фланг, ударил на растянувшегося врага. Еще до началу битвы, заметив явное преимущество в коннице он усилил правый фланг, оставив лишь тысячу всадников на левом. Вражеская кавалерия была сметена и разбросана в мгновение ока. Кривые сабли поднимались и опускались вниз, окрашенные кровью, с жалобным ржанием падали лошади, ломая кости себе и всадникам, тогда как потерявшие человеческий облик туранцы упоенно истребляли своих врагов. Бахадур-шах вскинул голову, выискивая правый фланг противника и кровожадно рассмеялся, завидев, как во весь опор скачет к крепости конница под знаменем с черным львом.
– Прикончить собак!- рявкнул он, разворачивая коня и в следующий
Не менее двадцати тысяч туранцев нашло свою смерть на поле боя, но врагу, разгромленному наголову, пришлось еще хуже. Дав воинам совсем немного времени на передышку, Бахадур-шах, стремительным ударом занял Торговый Город, осадил крепость Оранжевого императора и, после обстрела ее из катапульт - взял и ее. Пол Цо был взят в плен и раздавлен в мешке копытами коней, а остатки его армии поспешили присягнуть Бахадур-шаху. Туранец, уже понявший местные правила игры, объявил себя основателем новой династии Черных императоров и притязаниях над власть над всей империей И-ти.
А спустя еще некоторое время в стане Черного Императора появились послы из Заморы просящие помощи от вторжений безобразных смуглых кочевников на странных полосатых зверях, с неослабевающей яростью атакующих восточные границы этих государств.
– -
11.Лед Севера
Обжигающе-холодную тьму разгонял жар костров, усеивавших побережье узкого фиорда, окруженного острыми скалами. Соблазнительный запах жаренного мяса приманивал множество хищников, чьи голодные глаза вспыхивали множеством огоньков с обледенелых склонов. То и дело ночную тьму взрывал волчий вой или рев белого медведя. Но, несмотря на голод, зверье опасалось приближаться к полыхавшим огням, вокруг которых, пировали, распевая воинственные песни, рослые рыжеволосые мужчины с холодными голубыми глазами. Почти все они носили мечи или секиры, некоторые были вооружены еще и копьями или луками. Многие из собравшихся вокруг костров зверей носили на себе отметины этих стальных когтей и клыков.
По всему берегу стояли шатры из мамонтовых шкур, на воде покачивались ладьи с драконьими головами: чуть ли не властители Западного Ванахейма откликнулись на призыв Магни Жестокосердного, властителя Магни-фьорда и всех прилегающих земель. Именно он бросил клич вождям, собирая их на великий пир, где он обещал говорить о великих сражениях и походах, достойных только истинных сынов Имира.
Сам Магни восседал возле самого большого из костров: почти двухметровый великан в чешуйчатом панцире, напоминал скорей вставшее на задние лапы чудовище, чем обычного смертного. Из-под рогатого шлема выбивались иссиня-черные волосы в которых, впрочем, мелькали рыжие пряди. Хмурое лицо пересекал большой шрам. В отличие от своих соплеменников он не шутил и не улыбался в ответ на чужие шутки, не включал свой голос в раздававшиеся вокруг костров пьяные песни. В его присутствии и остальные вожди, окружившие костер властителя Магни-фьорда, вели себя не столь буйно, как остальные воины невольно робея, когда на них останавливался взгляд недобрых глаз, темно-синих, как морская глубь.
Ничто не предвещало возвышения Магни: бастарда Харальда Безумного одного из самых незначительных вождей на побережье и пленницы-киммерийки. После смерти отца Магни был изгнан из дома единородным братом, Гормом Красивым, законным наследником рода. Никто не сомневался, что диковатый мальчишка погибнет от зубов хищников, бродящих в северной ночи, однако Магни выжил, прибившись к банде нидингов: изгоев из множества родов, грабивших ванские становища на быстрых узких лодках. Магни, прославившийся смелостью не менее, чем расчетливой жесткостью, со временем убил вожака беззаконной банды и сам возглавил ее. Под его руководством нидинги окрепли и осмелели, совершая дальние походы вглубь Ванахейма , доходя до границ Асгарда и даже Гипербореи. Магни совершал набеги и в Киммерию и в Страну Пиктов, а один раз, в беспримерном морском походе, достиг западного побережья Зингары, почти мифической страны в Нордхейме. Разграбив несколько городов, десяток деревень и потопив бесчисленное количество кораблей, Магни вернулся в Ванахейм, покрытый славой. Уже никто не относился к его воинству с пренебрежением - сильнейшие из властителей Ванахейма искали его помощи в бесконечных междоусобных войнах.
Говорили, что везение Магни неспроста, что после изгнания из дома он столковался с морской нечистью, поклявшись в верности злым духам, в обмен на славу и удачу в бою. Говорили, что в Стране Пиктов, Магни якшался с тамошними колдунами, научившись у них многому, болтали, что раз в год, он отправляется в далекие северные холмы, где приносит кровавые жертвы Имиру и его бесчисленному потомству. Поговаривали, что после одного из таких визитов и начало трясти землю, а на берег обрушились огромные волны, смывшие с десяток прибрежных селений. Но дом Магни, расположенный в глубине фьордов, почти не пострадал и теперь, когда земля и море успокоились, он был готов поделиться с собравшимися своими планами.
Вот он встал во весь рост и вскинул руку, призывая к вниманию и даже те, кто не заметил этого призыва, невольно притих, когда раздался громогласный голос властителя фиорда:
– Вы все знаете меня,- начал вождь,- знаете, где я побывал и что видел. Знаете и то, что порой мне открывается то, что неведомо остальным людям. И сегодня я говорю вам- время настало!
Одобрительный рык был ему ответом, но Магни вновь поднял руку, призывая к тишине.
– Имир проснулся в своих ледяных холмах и великаны мороза двинулись на юг, неся метель и вьюгу. Вы видели как тряслась земля и на берег выбрасывались огромные волны- а я видел, как пляшут на вершинах курганов злобные тролли и вздымаются над морскими валами призраки утопших мореходов. И уже тогда понял, предвестником чего это грядет. А потом появились они,- Магни широким жестом простер руку в сторону фиорда.
Среди облепивших берег ладей, словно исполинские киты в стае сельди, высились огромные черные корабли. Даже с тридцать футов чувствовался исходящий от них запах дегтя, крови и китового жира. У кораблей, сгрудившись у костра, сидела кучка странных созданий, больше напоминавших пресловутых троллей, нежели людей: массивные, широкоплечие и широкогрудые, не больше пяти с половиной футов ростом. С длинными руками и короткими ногами, со скошенными бровями на массивных надбровных дугах и глубоко сидящими маленькими глазками они походили на снежных обезьян, по преданиям, бывшими предками ванов и асов и все еще встречающихся в отдаленных долинах на севере. Это впечатление еще больше усиливалось густым волосом, покрывавшим руки ноги, грудь и спину чужаков. Странные существа, явно понимая немногое из слов Магни, тем не менее, внимательно прислушивались к нему.
– Боги выходят изо льда, боги льда и холода, дети Имира. И мы его дети, не можем оставаться в стороне, коль уж сам Ледяной Гигант дарует нам новых союзников для великих свершений.
Он указал на сидевших у костра "троллей" и те, гортанными криками выразили свое согласие, как-то уразумев, что от них хотят. Выбор у них небогатый: когда, после череды штормов и землетрясений, на побережье появились огромные корабли, со своим странным экипажем, то побережье мигом оросила первая кровь. Ваны, принявшие нежданных пришельцев за троллей или еще что похуже принялись с упоением их истреблять, на миг даже отбросив былые раздоры. Разграбив корабли, большинство из них оказались разочарованы- в трюмах не было ничего, кроме бочек с ворванью и окровавленных китовых туш.
Магни оказался одним из первых, смекнувших, что к чему. Запретив в своих владениях истреблять волосатых чужаков, он оставил их под замком, а их корабли увел в укромную бухту известную только ему. Лишь несколько он оставил в фиорде, чтобы разместить на них тех, кто, как он понял, был капитанами тех кораблей, хотя и к ним он приставил надежную стражу. День и ночь он пытался разговорить хмурых, обескураженных пришельцев, явно не понимающих, где они оказались и, через некоторое время, все же добился понимания. После, поручив ближайшим подручным охранять корабли и пленников, как зеницу ока, Магни с горсткой подручных ушел в северные холмы, гоня перед собой нескольких рабов. Вернувшись, он тут же разослал гонцов ко всем окрестным властителям с просьбой собраться в Магни-фьорде.