Игра Лазаря
Шрифт:
– Практическая выгода налицо, – сказал он, когда вернулся в комнату. – Яника уже прокололась с мальчишкой. Марс школьник – Энуо школьник. Думаю, они законтачатся.
Дару это объяснение не устроило:
– То есть, ты доверил судьбу Игры в руки, как ты сам выражаешься, малолетнего недоумка просто потому, что не умеешь ладить с детьми?
Она уже собрала весь мусор и теперь заправляла кровать. Лазарь даже не подозревал, что весь этот хлам можно заставить исчезнуть так быстро при помощи одной пары рук.
В комнату вошла Яника.
– А я думала, он
Значит, часть разговора подслушала из-за двери.
– Вот именно! – охотно подхватила Лара. – Что-то тут не так. Что-то изменилось.
Лазарь вернулся к балкону, закрыл дверь и плотно задёрнул шторы. Проветриться не успело, ну да ладно. Вонь палёных волос всё равно перебьёт морозную свежесть.
Дарения с прищуром уставилась на Лазаря, взвешивая что-то в уме.
– Я поняла! – наконец, воскликнула она. – В инсоне Энуо модифицированная физика! И ты решил, что лучшего случая «обкатать» Марса может не представиться. Ведь мир с рейтингом PG-13 намного безопасней. Вот почему ты берёшь его с собой! Угадала?
Лазарь с трудом подавил улыбку. Забавно наблюдать за попытками людей объяснить мотивы чужих поступков, исходя из собственных желаний. Получается, будто слушаешь не про себя, а про того, каким должен быть с точки зрения говорящего. Иногда это может быть очень познавательно, но чаще просто смешно.
Лазарь вернулся к дивану.
– Ты меня раскусила. В глубине инсона я душка и лапочка, прикрывающаяся маской циника. Там у меня свой питомник, где я забочусь о слепых котятах и глухих кутятах, а по вечерам езжу в детский хоспис и читаю на ночь слепым детям.
Дара вспыхнула, как маков цвет, но ответить не успела. В комнату влетел, точно мопед на реактивной тяге, раскрасневшийся Марсен. В чёрных джинсах, чёрной куртке и таких же ботинках, он напоминал урбанистического ниндзя.
– Ну, чё тут у вас? – мальчишка пытался скрыть перехлёстывающие его эмоции, но получалось плохо. – Я типа готов.
Наказав Дарении вернуться в комнату через десять минут, Лазарь вытолкал её в коридор и захлопнул дверь. Спальня погрузилась в пахнущий маслом полумрак. Как и в прошлый раз, Янику устроили на диване. Лазарь и Марс взяли себе по подушке и улеглись в изножье. Мальчишку аж трясло от возбуждения.
– На этот раз придётся пройти тоннель самостоятельно, – обратился Лазарь к Янике. – Обоих вас я не протащу.
На языке у Марсена явно вертелся целый гугол вопросов, но парень держался. Если жизнь на улице чему и учит, так это терпению.
– Поняла, – девушка собранно кивнула. – Что надо делать?
Лазарь вытащил из заднего кармана пакет с чёрным локоном.
– Когда вдохнёшь дым, и он достигнет рецепторов в носу, процесс начнётся сам собой. Ты почувствуешь это. Закрой глаза, расслабься и слушай биение сердца. Отбрось все мысли и сомнения. Очень скоро появится уже знакомое ощущение, что комната плывёт. А вместе с ней и весь мир растает, как сахарная вата на солнце. Отсчитай минуту и открывай глаза. Ты окажешься в тоннеле. Или в трубе. Или кроличьей норе – каждому
– Это вроде как приход, да? – тут же отозвался Марс, внимавший каждому слову с отвисшей губой. – Давай я сам попробую, а ты возьми её, – предложил он.
– Богатый токсикоманский опыт тут не поможет. Пока тебе не стукнет хотя бы пятнадцать, о самостоятельном входе в инсон можешь забыть. А до тех пор придётся мне водить тебя за ручку.
Марс обиженно надулся, но ничего не сказал.
– Готовы? – Лазарь уставился в потолок. Они с Марсом уже лежали на подушках. Яника свесила с дивана кисть со сцепленными в кольцо большим и указательным пальцами. – Хорошо. Увидимся на той стороне.
2
Лазарь открыл глаза. Яркий свет ножом полоснул по глазным яблокам, и он сразу же закрыл их. Снова открыл. Поморгал и огляделся. Как и в прошлый раз, они попали в частный сектор города, но теперь здесь всё выглядело иначе. Булыжники на залитом солнцем перекрёстке двух брусчатых дорог блестели на солнце, отполированные колёсными шинами. Дома больше не напоминали однотипные картонные декорации из дешёвого ситкома – все они были настоящие. Одноэтажные и двухэтажные, с лепными обводами вокруг окон и резными ставнями, крытые серым шифером и металлочерепицей. Разноцветные заборчики тут и там зеленили побеги вьюнка. Не оставалось никаких сомнений: все жилища обитаемы и принадлежат существующему району города. Белые эмалированные таблички на угловых домах сообщали, что здесь пересекаются улицы Стандартная и Боржомская.
На дороге играли абсолютно нормальные дети. Гуттаперчевые, как назвал бы их Энуо. Девочки прыгали на резиночке, компания мальчишек постарше скучковалась на лавке, двое или трое дошколят гоняли на велосипедах. Высокое синее небо дышало безоблачной чистотой.
Рядом, вцепившись в Лазаря мёртвой хваткой, жмурился от солнца Марсен. Яники нигде не было. Лазарь быстро завернул за угол дома и дёрнул мальчишку за собой. Для местных детей их появление осталось незамеченным, и он хотел, чтобы так и оставалось.
– Руку отдай, – сказал он, когда гуттаперчевые дети исчезли за кирпичной стеной.
Марс разжал пальцы. Осмотрел себя с головы до ног и матерно выругался. Чёрные вещи исчезли, на их место вернулась привычная школьная одежда. Джинсы, свитер и двуцветная болоньевая куртка, которую он тут же брезгливо скинул на землю.
– Небось, прихватил с собой сюрикен? – угадал Лазарь.
Марс перестал ощупывать карманы.
– Финку, – с неохотой признал он. – Как узнал?
– Не ты один такой умник. Думаешь, если бы сюда можно было протащить оружие, я бы не придумал, как прихватить с собой парочку «Дизерт-Иглов»? В инсон перемещается не физическое тело, а проекция. Так что, пока твоя проекция выбирает любовь, а не войну, можешь переодеваться хоть в Джона Рембо – здесь ты будешь оставаться школьником.