Игра Лазаря
Шрифт:
Лазарь подумал, что лучше бы там зияли чёрные провалы. От этих кусков льда, бесстрастно следящих за каждым его шагом, кровь стыла в жилах.
Яника отвернулась от клетки восемь и прошептала:
– Они как будто недопревратились... Думаешь, из них делают Морлоков?
– Думаю, это точно не детский сад, – уклончиво ответил Лазарь.
Наконец, они дошли до тринадцатого вольера. Внутри сидел Энуо. Завидев знакомые лица, мальчишка вскочил с соломы и прильнул к решётке. Лазарь с облегчением отметил, что глаза мальчишки в полном порядке.
– Это
Яника бросилась к вольеру.
– Как ты сюда попал?
– Она меня засунула!
– Кто? Лилит?
– Да. Не знаю, зачем она так сделала. Мы искали Тихоку… и не нашли. Тогда она сказала зайти в клетку, а сама ушла. А меня оставила. А вы как сюда попали? А вы не знаете, где Тихока? А вы не видели его? – вопросы сыпались из него, как картошка из пробитого мешка.
«Пробегусь, поищу нашу меченую подругу» – сказала Дара.
Лазарь огляделся. Не считая их с Яникой, да подопытных детей в клетках, на территории центра царствовала кладбищенская неподвижность. Даже завывания ветра остались где-то за обводом кирпичной стены.
Яника подёргала ручку вольера.
– Энуо, ты знаешь, как открыть дверь?
Шестое чувство – то самое, что сейчас вовсю било тревогу – подсказывало Лазарю, что мальчик знает.
– Там, в самом конце есть какая-то будка! – парень махнул пальцем вдоль дорожки. – Лилит заходила туда и что-то включала.
– Никуда не уходите, я сейчас, – приказал Лазарь.
Он побежал по дорожке и вскоре увидел то, о чём говорил Энуо. В конце вольерной аллеи примостилась к кирпичной стене небольшая постройка, похожая на будку путевого обходчика. Окна в домике отсутствовали, массивная железная дверь была чуть приоткрыта. Перед тем, как войти, Лазарь осторожно заглянул в узкую щёлку. Пусто.
Он скользнул внутрь и нащупал на стене выключатель. На потолке заморгала и с гудением зажглась люминесцентная лампа. Помещение залило белым светом. Изнутри комнатка напоминала пультовую охраны. Слева дребезжал маленький холодильник, справа просиженное кресло на колёсиках было задвинуто под массивный стол с длинным металлическим коробом. В короб было вмонтировано шестнадцать маленьких мониторов, передающих изображение от камер видеонаблюдения. Столешница представляла собой пульт с рядами подписанных переключателей, поделённых на разноцветные зоны.
Лазарь нашёл зону, отвечающую за камеры, и дёрнул рычажок с подписью «Кам.13». Один из мониторов ожил. На экране появился вольер Энуо, Яника, стоявшая к объективу спиной, и часть аллеи. Лазарь поискал глазами переключатели, которые отвечали за двери в клетках, и нашёл маленькую жёлтую зону в самом низу панели. Металлический рычажок, обозначенный «Кл.13», был отломан под самый корень.
Лазарь досадливо усмехнулся. Лилит...
В нижнем углу жёлтой зоны торчал ещё один, четырнадцатый переключатель.
«Все Кл.» – гласила маленькая серебряная табличка.
Лазарь снова усмехнулся: вряд ли Лилит могла её не заметить. Чувствуя себя актёром, играющим по писаному чужой
Лазарь вернулся к вольеру Энуо. Мальчишка уже выскочил из клетки и сжимал Янику в сыновних объятиях. Девушка сконфуженно улыбалась и неуверенно поглядывала на Лазаря.
– А ты потеплел к нам с последней встречи... – заметил Лазарь.
Гуттаперчевые дети медленно выбредали из вольеров. Они шатались по дорожке, как сомнамбулы, не знающие, куда применить такое огромное количество свободы, в одночасье свалившееся на их головы.
– Спасибо, Лазарь! – Энуо отпустил Янику. – Я так рад, что вы пришли!
С этим мальчишкой что-то явно не так.
– Как ты сказал? – медленно переспросил его Лазарь. – Ну-ка, повтори...
– Я рад...
Договорить Энуо не успел – Лазарь крепко ударил парня кулаком по лицу. Мальчишка отлетел на решётку вольера, отпружинил обратно и Лазарь встретил его ударом в живот. Худое тельце повисло на кулаке, как тряпичная кукла, и Лазарь с ненавистью сбросил его на землю.
4
– Ты что делаешь! – вскричала Яника.
Энуо скрючился на боку и закашлялся. Кровь из разбитой губы обильно закапала на серую плитку дорожки.
– Ну-ка, малыш, скажи: «Карл у Клары украл кораллы», – потребовал Лазарь, потирая костяшки пальцев.
Вместо ответа Энуо неприятно рассмеялся с земли. Смех был настолько «не его», что у Яники отвисла челюсть. Мальчик приподнял голову над дорожкой, сплюнул кровь и сказал:
– Поцелуй меня в мою прыщавую волосатую жопу, бродяга.
В голосе не осталось ни одной мальчишеской нотки: он сломался и огрубел.
– Будь у тебя мозги, Бельфегор, ты бы помнил, что мальчишка картавит, – Лазарь повернулся к Янике. Девушка продолжала ловить ртом воздух, не сводя обалделого взгляда с мальчика, который нежно обнимал её всего минуту назад. – Это не Энуо, успокойся. Его зовут Бельфегор, он один из офицеров Ведущего Игры, и морфер – робот Т-1000 местного разлива. Знакомьтесь.
– Я бы не прочь познакомиться поближе, – нараспев проговорил Энуо чужим голосом и ухмыльнулся. – Эх, знал бы, что конспирации осталось жить так недолго, хоть за попец ущипнул бы. Ух, какой у ней орех – так и просится на грех!
Бельфегор с кряхтением стал подниматься на ноги, попутно трансформируясь. Мальчишеская фигура вытянулась и раздалась вширь, руки и ноги налились мускулами и обросли шерстью, голова увеличилась, бульдожье лицо практически исчезло в густой растительности. Одежда Энуо волшебным образом приняла размер, соответственный новому телу.
– Вернул должок, бродяга? – Бельфегор ковырял во рту толстым пальцем. – Ты мне зуб сломал.
– Это он был тогда... в лагере? – тихо спросила Яника.
Она жалась спиной к Лазарю, не сводя испуганных глаз с Бельфегора.