Игра на чужом поле
Шрифт:
В своём великолепном костюме и с тем же выражением лица, словно он только что вынюхал что-то крайне неприятное, хорёк быстро окинул взглядом зал.
— Анатолий, кронпринц Харальд… — дядя сделал паузу, чтобы я осознал важность момента, — приглашает вас на ужин в свою резиденцию. Машина ждёт у гостиницы. У вас двадцать минут привести себя в порядок.
Ну ладно, Марта немного приборзела со своими требованиями… Но это хоть можно понять — у нас отношения личные. И на место она поставилась легко — соскучилась, но не пыталась строить из себя обиженную королеву. Но куда этот… зверёк лезет?! Двадцать
— Передайте господину Харальду, что это невозможно. Сегодня я уже устал, и у нас в сборной вечером состоится собрание, — спокойно произнёс я, повернувшись к дяде лишь на мгновение.
Затем, не дожидаясь его реакции, вернулся к более важному делу — созерцанию, как наконец-то накрывают наш стол. Официантка, похоже, понявшая мой немецкий, на мгновение замерла. А может, этот дядя ей знаком, кто его знает — вдруг какой-нибудь местный чиновник? В любом случае, поднос в её руках предательски качнулся, и тарелки с рыбой и картошкой начали скользить к краю.
Но ни я, ни Костя, ни Белоусов не подвели — сработали как по команде. Три пары тренированных рук одновременно подхватили тарелки буквально в последний момент, прежде чем те успели рухнуть на пол. Умудрились же ещё каждый разную поймать, а не одну схватить.
Дядя-хорёк от неожиданности шарахнулся в сторону, явно не ожидая столь резкого и синхронного движения. В его глазах мелькнуло что-то вроде испуга, а может, и уважения к нашей реакции.
Собрание, конечно, не такое уж и важное мероприятие, но пропускать его было бы глупо. Там будут разбирать соперников в предстоящих боях, а я ещё даже не знаю, с кем выхожу на ринг завтра утром! Сильные и слабые стороны, тактика боя, возможные сюрпризы — всё это обсудят именно там. Начало через час, и затянется всё это, скорее всего, часа на два. Шесть боёв завтра, ещё шесть послезавтра. А старт соревнований вообще в десять утра. И куда мне ехать? На ужин? В резиденцию? Ну уж нет, первым делом — самолёты, как говорится. А девушки, дедушки и отцы девушек — потом!
Глава 7
Я уж не знаю, что двигало этим дядей — полученные от начальства инструкции или врождённое слабоумие, — но он решился обратиться к тренеру. Очевидно, надеялся, что тот своим авторитетом надавит на меня.
Копцев, конечно, немецкий понимал в рамках детской игры «в партизанов и немцев», а с английским тренер хоть и был знаком чуть лучше, но родным он для него не был, и это было заметно. Очень заметно.
— Толя, чего ему надо? — Константин Николаевич нехотя оторвался от своего куска рыбы.
— Хочет увезти меня куда-то, — спокойно пояснил я.
— Что за новости? — нахмурился старший. — Зачем? Ты что, не знаешь, зачем тебя сюда отправили? Имей в виду: место на чемпионате мира осенью ещё надо будет добыть!
— Наверное, в гости… — попытался сообщить подробности моих непростых отношений с местным истеблишментом Цзю, но час моего старческого брюзжания в аэропорту заставил его заткнуться на полуслове.
То-то же! Хотя, зная друга, этот урок у него скоро из головы выветрится, и он
— Найн! — твёрдо возразил тренер дяде, ждущему ответа. И видя, что тот с ласковой улыбкой подходит ещё ближе, добавил: — Хальт!
Ну хоть «Гитлер капут» добавлять не стал — и то хлеб.
— У нас важное мероприятие. Принесите мои извинения кронпринцу, — сжалился я над потугами старшего тренера. В конце концов, человека тоже можно понять — такие «переговоры» не его профиль. А ещё я хотел наконец-то попробовать свою рыбу, которая пахла так одуряюще, что игнорировать её становилось выше моих сил.
В глазах посланца читалось, что он наши важные мероприятия, да и сам турнир, вертел на одном месте. По всему видно, что этот турнир во многом и затеян-то Норвежской федерацией бокса ради знакомства со мной. Но хитрый, падла. Не нагрубил, не стал настаивать — лишь смерил нас ледяным взглядом, который даже Копцева чуть напряг, а потом, молча развернувшись, гордо покинул зал.
Рыба оказалась совсем не такой, как в СССР — у нас ни в столовках, ни даже в ресторанах подобного не подавали. Это был явно свежий лосось, приготовленный с какой-то хитрой изюминкой. Соус, вроде бы сливочный с грибами, а может, что-то ещё добавлено, но в меру. Рыбка, обжаренная в панировке, буквально таяла во рту. Я, честно говоря, даже задумался, не попросить ли добавки, и судя по взглядам ребят за столом, я был не одинок в таком желании.
Повар этого ресторанчика — настоящий ас! А пудинг, поданный следом, вообще оказался для нас экзотикой. На десерт нам принесли мороженое, которое, кажется, было самодельным, с ягодами и фруктами. В общем голодными мы не были, но что-нибудь ещё в нас бы влезло, и каким будет ужин вечером — тоже вопрос.
— Давай на улицу сбегаем. Я видел кафе тут рядом, когда мы заходили в гостиницу, — предложил Цзю, который съел столько же, сколько и я, но даже будучи меньшими размерами, не прочь был что-то пожевать ещё.
— Кизяк вопрос, — ответил я казахской народной мудростью.
— Куда?! Через сорок минус собрание! — гаркнул наш ветеран, но, видя разрешающий кивок Константина Николаевича, сменил гнев на милость. — Далеко не уходите, могут быть провокации! Капстрана!
Дед явно в «европах» последний раз если и бывал, то только на танке в сорок пятом. Какие провокации? Кому это надо! Никаких провокаций, разумеется, мы снаружи не обнаружили, зато заметили на другой стороне дороги, кроме вездесущих журналистов, ещё и машину Марты, в которой виднелась её приплюснутая к стеклу мордашка. Увидев меня, девушка выскочила из авто и, ловко огибая прохожих, рванула ко мне.
До кафе, которое похабно подмигивало глазом размалёванной девицы на вывеске, мы с Цзю так и не добрались. Действительно на фасаде заведения красовалась белокурая дива, которая одновременно курила сигарету и потягивала кофе. Видок у неё был такой, будто кофе сварили из чего-то запретного, но выглядело это завораживающе. А я тем временем вдруг поймал себя на мысли, что действительно давно не пил хорошего кофе. Настоящего, крепкого, ароматного.
— Толя, ты куда? — довольная пойманной добычей спросила Марта, ухватив меня за рукав спортивного костюма, ведь вышли-то мы без верхней одежды.