Игра на ее поле

Марш Никола

— Думаешь, что так просто от меня избавишься?

Он развернул ее, чтобы посмотреть ей в глаза, и она замерла. Капли дождя прилипали к его ресницам, обрамляя его глаза кристаллами, освещая их и заставляя ее хотеть смотреть на них вечно.

— Ты не можешь бросить мне вызов и убежать.

— О… Мне так страшно.

Ее смех затих, когда его голодный взгляд упал на ее губы.

— Тебе следует бояться.

Прежде чем она смогла ответить, он поцеловал ее. Его губы набросились на ее в сумасшедшем поцелуе, который все изменил.

Чарли

прижалась к нему и обняла его, нуждаясь в якоре в этом мире, который бесконтрольно вертелся вокруг нее.

Все ее прежние возражения, что происходящее между ними не должно зайти дальше, исчезли вместе с проливным летним дождем, и она была как никогда уверена, что поцелуй — это только начало.

Дверь резко распахнулась, и они ввалились в номер, жадно целуя и обнимая друг друга и не обращая внимания ни на что вокруг.

Чарли не могла вспомнить поездку из музея в отель, не могла вспомнить расписание на сегодняшний день, не могла вспомнить ничего кроме вкуса, запаха и силы Луки.

Он прижал ее к стене и ногой закрыл дверь. Его тело согревало ее лучше горячего душа.

— Тебе лучше снять мокрую одежду, — прошептал он ей на ухо, целуя и покусывая мочку, пока Чарли не застонала.

— Я не могу ждать так долго, — выдохнула Чарли, расстегивая пуговицу и молнию на его джинсах одним движением.

Он замер, и она мысленно закричала: «Нет, нет, нет, не смей останавливаться!»

Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза:

— Ты уверена, что ты этого хочешь?

— Это может считаться ответом?

Ее рука проскользнула под пояс его джинсов, и она стянула их на бедра, прижимаясь к нему. Он застонал.

— Никаких сожалений после. Никаких догадок. Никаких…

— Ты слишком много разговариваешь.

Она поцеловала его, показывая, как сильно она этого хочет.

Слава богу, Лука избавился от своей галантности и стал расстегивать пуговицы и молнии и срывать с нее бюстгальтер.

— Спальня, — пробормотал он, торопливо снимая джинсы и носки. Он смог надеть защиту, не прерывая поцелуя.

— Здесь. Сейчас.

Чарли обняла его ногой за бедра и руками за шею и застонала, когда он поднял ее за талию и вошел в нее. Ей следовало бы подумать, правильно ли она поступает, но все мысли улетучились, когда он поцеловал ее под дождем. И сейчас она не собиралась приходить в себя.

Когда он стал ритмично двигаться, сводя ее с ума, она отдалась теплу, разлившемуся по всему телу, нарастающему напряжению, удовольствию, граничащему с болью. Потом она закричала и уткнулась в шею Луки, покусывая его плечо.

Лука застонал и последний раз вошел в нее.

Она прижималась к нему, продолжая обнимать его ногами. Она не хотела, чтобы их близость заканчивалась, не хотела иметь дело с неизбежными последствиями и неловкостью.

Раньше она всегда быстро одевалась и уходила, не желая оставлять мужчине ложных

надежд: все, с кем она встречалась, были далеки от того, что она искала.

На этот раз она не могла убежать.

— Прекрати так много думать, — сказал Лука, поднимая голову.

Его улыбка врезалась в ее сердце. Сердце? Черт.

— Я не думаю.

— Да? — он погладил ее по виску. — Я чувствую, как крутятся шестеренки.

— Тогда есть только один выход, — проговорила Чарли, ненавидя себя за то, как дрожит ее голос. — Отвлеки меня.

— С удовольствием.

И он отнес ее в душ, а потом — в кровать.

Глава 9

Чарли изучала факты.

На работе она всегда перепроверяла график, даты, бронирование зала, вечеринки, охрану, чтобы все проходило гладко и без ошибок. Чем же она могла оправдать огромную ошибку, которую только что совершила?

Лука перевернулся на кровати и с улыбкой приподнялся на локте. Белая простыня была обернута вокруг его талии и путалась в ногах, оставляя его восхитительно обнаженным выше пояса. На загорелом теле виднелись следы от ногтей.

Она сходила с ума. Была ненасытна. Сколько раз они занимались любовью с тех пор, как он прижал ее к стене? Три? Пять? Больше?

Она потеряла счет после третьего восхитительного оргазма.

После ванной, когда он проводил лавандовым мылом ручной работы по ее телу, массировал ее голову и ласкал ее, пока она три раза подряд не достигла оргазма, она потеряла рассудок. Когда он завернул ее в пушистое банное полотенце и на руках понес в кровать, где развернул ее, словно она была лучшим подарком, который он когда-либо получал, и занялся с ней сумасшедшей, страстной любовью, она переступила черту.

До ванной они занимались сексом. После ванной они занимались любовью, и для нее это была большая разница. И огромная ошибка. Она пустила его внутрь, в свое сердце, где ни для кого не было места, и это ужасало ее.

— О боже. У тебя снова этот взгляд.

Она прикусила нижнюю губу:

— Какой?

— Тот самый — «Интересно, как быстро мне удастся сбежать».

Черт, он хорош.

— Я никуда не иду.

Они жили в одном номере, куда она могла убежать? Чарли подошла к кровати. Если бы он снова прикоснулся к ней, у нее не хватило бы силы воли, чтобы противостоять ему.

— Я хочу прогуляться.

Его улыбка исчезла.

— Сейчас?

— Да.

Он резко сел:

— Что случилось?

Она глубоко вздохнула и приготовилась к честному разговору.

— Этот день был великолепен, но до конца тура мы должны сосредоточиться на работе. — Она провела рукой по его лицу, но этот жест не снял напряжения.

— Должны, да?

Она покраснела:

— Да, так будет лучше. Мы взрослые люди, и мы можем продолжать работать вместе. Пусть то, что произошло между нами, не станет проблемой.