Игра на грани

Кащей Мирослава

— Смелее, смелее, — настоятельно потребовали у меня. Я подняла голову и увидела магистра Лестонского. С удивлением округлила глаза, не знала, что он ко всему прочему еще и наш куратор.? Итак, признаетесь сами?

— В чем? — не поняла я. За спиной я услышала недовольный вздох, испуганно обернулась, там сидела магистр Сатори, гневно сверлила меня взглядом, а рядом с ней сидел светловолосый мужчина в серой одежде не узнать я его не могла. Бывший каратель, почти легендарная личность, нынешний хранитель ордена магов. Говорят, он уже не менее четырех сотен лет поддерживает магов. Но он выступает как хранитель, и как судья, и как палач. По слухам, те из магов, кто посмели нарушить законы, заплатили за это очень строго. Никто

не сможет ускользнуть от бессмертного серого хранителя. Я испуганно перевела взгляд на куратора. Мужчина смотрел холодно, без эмоционально, он просто ждал. Появляется вопрос: «Ждал чего?»

— Это твой почерк? — тихо спросила магесса Сатори, протягивая мне листик бумаги, каллиграфично исписанный, ровными строками отборных ругательств. Почерк был не мой, но моего самопишущего пера. Я покраснела до кончиков ушей и помотала головой.

— Врешь! — заявил магистр. — Мы видели твои конспекты у тебя со всего потока самый аккуратный почерк.

— Это не мое! — тихо сказала я, понимая, что меня подставили, к горлу подкатился ком, я едва сдерживала слезы.

— Да неужели, — в голосе магессы отчетливо звучали нотки язвительности. — Глупо отрицать очевидное, это твой почерк адептка Дагессо. И будь так любезна, пояснить, зачем ты подсунула это скопище отборных ругательств вместо контрольной работы адептки Аполинарии Шелтон?

— Я этого не делала, — сжимая до боли кулачки, твердила я, а что мне больше ничего не оставалось, свой блокнот с записями остался вместе с вещами в аудитории, перо в комнате, да и показывать его нельзя, лицензии на изготовление артефактов у меня нету, а значит, снова последует наказание. Магистры переглянулись. А я вдруг отчетливо поняла, что меня подставили, Ярита соседка по комнате, подставила. Стало обидно до ужаса, а ведь я ей поверила, впервые поверила кому-то кроме няни. И вот результат, слезы прямо таки душили, но остатки гордости не позволяли их показать. Я не пыталась себя оправдать, зачем они уже нашли виновного, все сходиться и плевать всем, что никакую Аполинарию Шелтон я не знаю.

* * *

Тем временем Яра счастливо потирала рученьки в предвкушении мести, негодяйке Шелтон. У девушки давно руки чесались сделать какую-то пакость, итак уже весь Джаар просидела словно под влиянием доброго духа без единой подставы со своей стороны, а это целых четыре декады. Вот магесса Сатори удивится, когда вместо контрольной Аполинарии увидит матерную тираду, которую вчера так старательно запечатлело самопишущее перо.

Первое занятие закончилось и девушка поспешила в столовую выпить какой-нибудь напиток, чтобы хотя бы немного взбодриться, глаза закрывались, спать хотелось до ужаса, но третьей парой была темная магия, у магистра Дэйра и ее прогуливать было нельзя ни в коем случае. Медленно прихлебывая горячий чай Яра задумалась о своей новой соседке. По правде говоря, такая черта, как дружелюбность у Яриты проявлялась крайне редко, можно даже сказать, что почти никогда. Нет, она конечно не была одиночкой, яркая, веселая часто улыбающаяся, она часто была заводилой, душой компании, а если того хотела то жуткой стервой или раздолбайкой. Но увидев в оранжерее хрупкую немного встрепанную Камиллу, которая вместо того, чтобы презрительно процедить, что-то сквозь зубы и посмеяться над слабостью и бездарностью магички вежливо и дружелюбно ей улыбнулась. Такое Яра ценила, близкий друг ее семьи часто повторял, что к людям нужно относиться так, как они относятся к тебе, дед это конечно, не раз оспаривал, но Яра слова запомнила и сделала выводы. Вот со временем этот совет она стала активно применять и как-то незаметно из непоседы, она превратилась в беду, катастрофу и головную боль. Девушку ругали, над ней смеялись, ее призирали, но железный от природы характер трудно сломать. А неожиданно проявленное дружелюбие, плавит, как говориться и заговоренную сталь. Как-то

незаметно Ками, стала кем-то ближе, чем просто соседкой, наверное, это можно было назвать дружбой. И Яра ею дорожила, очень сильно дорожила, а поняла она это только вчера. Когда Ками вместо, того чтобы назвать ее бездарью назвала — гениальной, а потом этот их эксперимент. А ведь правду говорят, тайны сближают.

— Ей, белобрысая бездарь, а ты молодец, так красиво подставить аристократочку, не каждый сможет, преклоняю пред тобой голову! — за ее столик, без разрешения села ее бывшая подруга Аполинария или просто Поля. Яра недоуменно нахмурилась. — Что ты так смотришь, или хочешь сказать, что ты не знала о том, что у нее самый аккуратный почерк на всем потоке, ее тетради магистры не глядя на обложку оценивают. Все кусочки мозаики неожиданно сложились в голове, а получившаяся картинка Яре очень не понравилась.

— Где она? — рассерженной змеей прошипела она.

— У куратора разумеется.

Не теряя больше ни мгновенья, магесса вскочила со своего места, схватила за руку Поль и потащила за собой, хватка неожиданно стала настолько крепкой, что нахальная девчонка вырваться так и не смогла. Она с немым удивлением взирала не хрупкую блондинку, которая подобно тарану неслась по коридорам, грубо расталкивая студиозов, которым не повезло оказаться у нее на пути. Девушки бегом поднялись на верхний этаж, где располагались кабинеты магистров. Большие высокие двери привычно замерли перед Ярой, она без стука вломилась в кабинет, затягивая за собой Полю.

Картина, представшая перед ней, ее отнюдь не порадовала. Ее соседка стоит посредине комнаты с низко опущенной головой, сжимает кулаки и молчит, под грозными взглядами двух магистров и одного хранителя. Заметив которого Яра, вздрогнула, как всегда красив, собран, спокоен, светлые глаза смотрят спокойно, в них нет недовольства. Но сжатые губы говорят о том, что ситуация ему не нравится.

— По какому праву смеете врываться в мой кабинет? — холодно поинтересовался куратор Киран Лестонский, а среди магов он был более известен как бессменный глава мирового магического совета. УЯры привычно пробежали по спине мурашки, и стало очень стыдно, но отнюдь не за свое поведение, а за то, что сейчас снова опозориться перед ним.

— По делу, — вежливо ответила Яра, ее в отличие от всех присутствующих отнюдь не пугал отвратительный тон магистра Лестонского, привык негодяй издеваться над советниками, вот и здесь вдруг решил припомнить управленческий опыт, девушка недовольно поморщилась.

— Любопытно узнать, какое такое дело заставило вас столь непочтительно ворваться в мой кабинет.

Яра вскинула голову и посмотрела на магистра, недовольно сузив глаза. Потом перевела глаза на магессу Сатори, которая с присущим ей любопытством ждала развязки ситуации.

— По текущему разумеется, — пожав плечами пояснила она.

— И?

— Мы все вас с удовольствием выслушаем, адептка Ярита.

И ведут себя нагло так, как коршуны, а Ками стоит и едва не плачет. Яра вдруг поняла, каково ей сейчас, она ведь думала, что ее подставили, нет, что это именно она, Яра ее подставила, к стыду добавилось отвращение и на душе стало совсем погано. Плюнув, мысленно на всех девушка шагнула к подруге взяла ее холодную ладонь и гневно подняла глаза на куратора.

— Тот лист, которым сегодня любовалась магесса Сатори, написал мой знакомый наемник, чтобы сбить с толку вас, я без ведома соседки, взяла перо, оно является артефактным и подправляет почерк. Соответственно вся вина лежит на мне, Ками обо всем этом ничего не знала, — ложь лилась широким потоком, очень легко скрывая тайну моей подруги и мою. — Желаете еще что-нибудь прояснить?

— Разумеется, один вопрос: «Зачем?», — я привычно схватила косу и принялась ее теребить, рассказывать всю подоплеку наших с Поль «дружеских» отношений не хотелось. — Я жду, адептка Ярита.