Игра на понижение
Шрифт:
Как первый шаг на пути к этому он давно вынашивал идею кондоминиума или совместного владения. По мысли Бартона, крупнейшие глобальные корпорации должны были разом провести крупнейшую в истории сделку по обмену активами. В результате могла возникнуть сетевая структура, принципиально более сложная, чем любая из составляющих ее компаний, имеющая собственные, отличные от них интересы и цели и способная этих целей добиваться с куда большим успехом, чем погрязшая в дрязгах составляющих ее государств Организация Объединенных Наций. С какой стороны ни посмотри – задуманное выглядело операцией на грани фола. Хотя бы потому, что всем ее участникам пришлось бы одномоментно провести дополнительную эмиссию акций и выйти тем самым из-под контроля своих теперешних
Идя к своей цели, Бартон готов был ждать столько, сколько будет необходимо. На выполнение задуманного могли потребоваться годы. Как вдруг судьба приготовила ему неожиданный подарок в виде истории с кутриттером. Гоус знал, на что шел, затевая абордаж парома на орбите, но ему следовало быть готовым и понести ответственность за операцию в случае ее провала. Станет ли он, Бартон, преемником своего шефа? Конечно, станет, если сумеет переломить ситуацию и овладеть инопланетным артефактом. А это ведь тоже еще далеко не все. Например, можно не отдавать кутриттер даром ни американцам, ни ООН. А если мыслить уж совсем раскрепощенно – кто сказал, что содержащаяся в артефакте информация не является собственностью того, кто сумеет первым ее прочесть? Инопланетяне не дураки. Наверняка, предоставляя людям массив информации на материальном носителе, они позаботились и о том, чтобы он мог быть сравнительно просто считан и понят! Где-то рядом явно слышался топот лошадиных копыт. Оставалось только протянуть руку.
Сейчас все зависело от того, как быстро он сможет связаться со своим представителем в Туркмении и передать ему приказ. Это оказалось непросто. Общедоступные линии связи, даже те, которые считались самыми надежными, в регионе не действовали или были фатально перегруженными. На заре последней четверти XXI века это казалось невозможным, немыслимым. К счастью, исполнительного директора и его подчиненных на месте связывал выделенный защищенный канал. С его установкой тоже пришлось повозиться, пропускная способность получилась на удивление низкой, допускающей только голосовую связь и передачу минимальных данных.
– Полковник, ответьте! – надрывался он в микрофон. – Мистер Уилкинс!
– Слушаю вас, мистер Бартон, – наконец раздалось на другом конце провода.
Голос был почти неузнаваем, и Бартон прежде всего покосился на переданный идентификатор собеседника. Короткая кодовая строчка удостоверяла, что с ним сейчас говорит именно полковник Хосе Уилкинс и никто другой.
– Что там у вас происходит, Хосе? Почему не работает связь?
– Я думаю, что это война, мистер Бартон. Русские неожиданно начали глушение всех диапазонов. Мой опыт и компьютерные модели, которые мы используем, говорят мне о том, что удар они могут нанести в любой момент. Не пойму, какая муха их укусила? Соответственно, мы начали развертывание своих сил и сейчас немного заняты.
Бартон сообразил, что полковнику неведомы все перипетии истории с паромом, но просвещать его уже не оставалось времени.
– Хосе, слушай внимательно. Прежде всего, прими координаты. Получил? В этой точке через несколько минут рухнет лунный паром. Да-да, тот самый, наши заказчики его сбили. Да, заварушка, видимо, началась как раз поэтому. Твоя задача обнаружить и взять под контроль место крушения. И обеспечить изъятие ценного груза.
– Мистер Бртон, вы в своем уме? Пусть этим занимаются спасатели! У нас, в конце концов, война на носу! – заорал полковник, наконец услышавший в словах начальства столь ненавидимые нормальными военными шорох плаща и звон кинжала. – Командование подразделениями перешло к местным офицерам, под моим контролем остались только киберсоединения и
– Хосе, повторяю. Обнаружение места катастрофы и изъятие груза являются наивысшим приоритетом. Наплевать на талибов! Пусть воюют с русскими сами! Снимай все силы, которые сочтешь нужными, и добудь мне этот груз! Более того, если место катастрофы кто-то, хотя бы и наши заказчики, обнаружит раньше тебя, разрешаю применять против них оружие. Груз должен быть у нас.
– Да что это за груз-то такой? – донесся с другого полушария крик выбитого из колеи полковника, который хотя и ушел из армии в частный бизнес, но не привык менять взгляды настолько быстро. – Что там от парома останется при падении с орбиты?
– Что надо, то и останется, – буркнул Бартон, отправляя собеседнику файл с описанием кутриттера, аналитической справкой о его последнем зарегистрированном местонахождении и анализом предполагаемого разлета обломков при падении «Валерия Быковского», с выделением в них сектора, в котором следует искать содержимое корабельного сейфа. – Прочитай внимательно и уясни.
– Вот, значит, как, – после долгого молчания раздался в динамике голос Уилкинса, наконец осознавшего масштаб проблемы. – Сделаю что смогу. Как быть со свидетелями?
– Со свидетелями? На пароме вряд ли будут выжившие. О том, чтобы о задании знало как можно меньше народу, позаботься сам. А если кто-то найдет место катастрофы раньше тебя, то помни, что проблемы нам не нужны. Нет людей – нет и создаваемых ими проблем. Понятно?
– Понятно, – повторил полковник. – А что мне делать дальше, после того как в руках у меня будет эта штуковина?
– Я обеспечу эвакуацию. И ей и тебе. Координаты эвакуационного района ты получишь позже. Удачи, Хосе!
5 мая 2074 года.
Корабельное время: 07 часов 02 минуты
(11.02 по местному времени). Лунный паром «Валерий Быковский»
Так страшно, как сейчас, новоиспеченному старшему лейтенанту Евгению Родионову не было никогда. В эти мгновения жизни всех, кто находился на борту «Валерия Быковского», зависели от него и только от него. А он… он почти ничего не мог сделать. Из всех гигантских энергетических мощностей, которыми обладали лунные паромы, под его контролем оставались только аварийные источники питания. Из миллионов лошадиных сил двигательных установок – только полсотни маломощных двигателей ориентации и четыре – мягкой посадки, сама функция которых в складывающихся условиях звучала изощренным издевательством. Не было связи, не было уверенности в том, что сбившие паром ракеты не повредили теплозащитного покрытия и паром не сгорит, с размаха вонзившись в плотные слои атмосферы. Перезапущенный компьютер в качестве единственной доступной меры спасения рекомендовал только подачу сигнала бедствия, а когда пилот буквально «ткнул носом» бортовую ЭВМ в то, что блоки контроля связи выведены из строя, та зажгла транспарант «Рекомендации отсутствуют». Справляйся, мол, сам. И пилоту не оставалось ничего иного, как справляться.
Он сумел развернуть паром огнеупорным брюхом по вектору скорости и войти в атмосферу, как это рекомендовалось наставлениями. Теплозащита вроде бы выдержала, корма, куда пришлись попадания ракет, при аэродинамическом торможении находилась в довольно благоприятной зоне. Если раскаленная плазма и попала внутрь корпуса, она пока не добралась ни до силовых элементов конструкции, ни до обитаемых отсеков.
Но что делать дальше? В нормальных условиях паром подталкивал себя двигателем почти до момента посадки, иначе потеря горизонтальной скорости заставляла его слишком быстро терять высоту. Перед вторым пилотом стоял невеселый выбор. Он мог перейти в горизонтальный полет, погасить скорость и рухнуть вниз с высоты, заведомо исключающей возможность для двигателей мягкой посадки хотя бы приблизительно исполнить свое предназначение. А мог спикировать резко вниз и, соприкоснувшись с поверхностью с небольшой вертикальной, но огромной горизонтальной скоростью, «сточиться до ушей».