Игра на понижение
Шрифт:
Зато пяток машин в самом хвосте колонны уцелели. Сейчас они, хаотично тыкаясь бамперами в песчаные холмы, спешно разворачивались, а второй бронетранспортер, вынырнув из-за бархана, открыл беспорядочную стрельбу из крупнокалиберного пулемета. От груды обточенных ветром камней к нему потянулась полупрозрачная дымная полоса. Кто-то из отделения Балашова, подходившего с левого фланга, не выдержал и пустил ракету. Но и водитель транспортера был не лыком шит. Вовремя углядев запуск, он дал задний ход и снова скрылся за барханом. Олег чертыхнулся. Двигаться дальше, оставляя у себя в тылу бронированную цель, было слишком опасно. Правда, на его тактическом дисплее снова появилась «Лилия» и двое солдат из третьего отделения,
– Первое отделение, продолжить движение. Скорость максимальная. Добейте гада!
– Есть, выполняю! – откликнулся Балашов.
Четыре фигуры, на ходу перестраиваясь из колонны в цепь, зарысили по склону бархана.
В крайнем случае, – решил Олег, – накрою его минами с «Лилии». Бронемашина легкая, она не выдержит тяжелых осколков, не говоря уже о прямом попадании.
Перед самым гребнем бархана бронепехотинцы затормозили, и один из них, самый дальний, высунулся из-за гребня и почти сразу нырнул обратно, а тактический дисплей командира взвода уже вовсю расцветал красными отметками.
– Роботы, командир! Штук десять!
Индикатор обстановки в углу рабочего поля тактического дисплея мигнул и сменил цвет с зеленого на желтый. Больше Олег не колебался. Подчиняясь его команде, беспилотник из висевшего на его спине контейнера взмыл в небо. В последний момент командир взвода решился потратить пару секунд, задавая ему контрольные точки, чтобы он не пер в сторону противника по прямой, а взял правее. Туда, где еще висело в воздухе после артиллерийского удара по колонне густое облако смешанного с пылью дыма. Потом принялся распоряжаться, чувствуя, что времени у него остается немного. Боец из отделения Балашова крикнул о десятке замеченных «Терминаторов», но автоматика «Русича» уверенно различила лишь четырех, и ее оценка выглядела заслуживающей большего доверия. Роботы оперировали юнитами, которые, по данным разведки, состояли из шести машин, и экстраполятор в разделе «противник» указал именно шестерых роботов плюс бронетранспортер и высветил наиболее вероятное направление их атаки – с левого фланга, оттуда, где метрах в трехстах от них бархан понижался. Был большой соблазн уложить туда, где были замечены роботы, серию мин «Лилии». Будь его противником вражеская пехота, он бы так и сделал, но по «Терминаторам», обладающим куда большей защитой, следовало бить наверняка.
Пользуясь тем, что враг более или менее представлял себе лишь местонахождение первого отделения, Олег отправил Балашова как можно левее, а пулеметному расчету и второму отделению приказал взять на прицел гребень бархана. Сосредоточенный огонь пулемета и автоматов бронепехоты на близкой стометровой дистанции должен был смести противника, если тот все же решится атаковать прямо через бархан. Наконец воссоединившееся отделение Бусыгина осторожно двинулось вдоль изрытого воронками такыра, вслед за уцелевшими и успевшими скрыться вслед за бронетранспортером машинами из хвоста колонны. Где-то сзади в полной готовности замерло самоходное орудие. Беспилотник должен был «дать картинку» через тридцать секунд. Все было готово к встрече.
…Для капитана Щеглова бой выглядел не слишком впечатляюще. Когда стало понятно, что артиллерия обрабатывает какую-то цель впереди них, он выбрался из тесного и жаркого нутра самоходного орудия и занял позицию слева от него на вершине песчаного холмика. На фоне вооружения бронепехоты его «АК-800» калибра 6,7 миллиметра, стандартное оружие мотострелковых и легких частей армии
Впереди наступило затишье, и капитан уже начал задумываться, не вернуться ли ему обратно, как вдруг впереди послышались приглушенные расстоянием хлопки выстрелов, почти неразличимые по сравнению с громом разрывов, слышавшихся оттуда несколько минут назад. «Лилия» чуть довернула башню и плюнула в пыльное небо серией из пяти мин и почти сразу же – второй. Потом, уже с большими и неравными интервалами, выпустила еще шесть штук. Глухие минные разрывы спереди заглушили треск автоматов. Едва у капитана мелькнуло опасение, не завалялся ли у противника где-нибудь поблизости артиллерийский радар и не летит ли по вычисленной по траекториям мин их позиции что-нибудь сильновзрывчатое, как САО опустило ствол в транспортное положение и, оставив капитана на бархане, умчалось вперед. Капитан прислушался (стрельба впереди стихла) и, помянув недобрым словом китайскую родню старшего сержанта Сергеева, направился вслед за ним.
5 мая 2074 года.
Универсальное время: 12 часов 30 минут
(22.30 по местному времени).
Международный космодром Кейп-Йорк
Чрезвычайное заседание Совета Безопасности ООН было созвано по одновременному требованию Российского союза и Уммат аль-му’минин. Представители обеих стран в огромном амфитеатре ооновского зала заседаний в Женеве обвиняли друг друга во всех грехах, и Аминахтун Керим Стаффанссон, которая председательствовала на заседании удаленно, с космодрома, пожалела, что видеосвязь не позволяет как следует разглядеть их лица.
Количество подключений удаленных пользователей, наблюдавших за этим заседанием в сетях, перевалило за двадцать миллионов и продолжало расти. Голоса пока распределялись практически поровну.
Аргументы сторон были известны ей наперечет. Мусульмане заявляли, что русские внезапно атаковали одну из провинций их государства с целью ее отторжения, причем нападение выглядело еще более наглым и циничным, учитывая, что всего через две недели в Баку должна была открыться мирная конференция по Туркмении.
Русские в ответ предоставили средства объективного контроля, доказывающие, что паром «Валерий Быковский», выходящий в створ траекторий для посадки на Байконур, был намеренно сбит запущенными с территории Уммы ракетами и единственной целью проводимой военной операции является оказание помощи находящимся на борту людям.
Представитель Уммы в ответ на это заметил, что если бы не использование русскими новейших средств радиоэлектронной борьбы, то место падения парома было бы обнаружено еще несколько часов назад, и губернатор мухафазы Северная Туркмения давно направил бы туда спасателей. Представитель России заявил протест, напомнив, что Туркмению большинство государств мира считает оккупированной территорией, а отнюдь не провинцией Уммат аль-му’минин. И сразу, беря быка за рога, предположил, что раз уж власти исламской державы не остановились перед атакой на полный людей космический корабль, то и выжившим после падения парома, если их найдут спасатели, посланные теми, кто только что пытался их убить, ничего хорошего ожидать не приходится.
Представитель Уммы от такого обвинения вышел из себя и обвинил Российский союз в предвзятом отношении к людям, исповедующим ислам. Это было тактической ошибкой: политика «Исламского достоинства», регулярно приносившая руководству Уммы значительные внутриполитические дивиденды, успела навязнуть в зубах у жителей всего остального мира, в отношении которого использовалась как дубинка для выбивания тех или иных уступок, и маятник симпатий сетевой аудитории, перевалившей за шестьдесят миллионов, качнулся к России.