Игра на вылет

Брикс Холли

– Я буду приходить, Джин…

Специально не жду ее ответа. Безусловно, он будет переполнен иронией или даже сарказмом. С ноткой издевательства и презрения. Она, бесспорно, хотела вызвать меня на эмоции, заставить разозлиться, вспылить. Не угадала, красавица. Со мной это работало с точностью до наоборот. То, что я не могу получить по щелчку пальцев, становится главной целью. И пусть мои стандартные уловки не подействовали, не зазнавайся, рано или поздно ты сдашься. Не ты первая, не ты последняя, детка.

Я возвращаюсь к своим придуркам, понимая, что Коул только притворялся спящим. Не удивлен. Этот лис слишком хитер. Мне плевать, что он слышал. Все мои мысли сконцентрировались на стуке каблуков Джин, на ее крике

и проклятии какого-то Стейси. Все, о чем я могу думать, это завтрашний день. Как я приду сюда, сяду в самую далекую ВИП-ВИП-зону и буду смотреть и ждать конца ее смены. Надо посмотреть свой график тренировок, чтобы это не сказалось на подготовке к игре.

Бывали в жизни моменты, когда ты понимал, вот он, тот самый момент, что развернет твою жизнь на сто восемьдесят градусов. Ты не знал, к чему может привести твой выбор, но ты знал, что как прежде уже не будет. В двадцать пять ты будто уже набил себе шишек и можешь свернуть с дороги в сторону от урагана. Но все это пустые разглагольствования, по факту ты вжимаешь педаль в пол, смеешься как ненормальный и летишь навстречу смерчу. В самый его эпицентр.

– Могу предположить, что тебя отшили, – в голосе Коула нет и намека на вопросительную интонацию. Мне не нравилось то, как хорошо он меня читал. – Забей на нее, таких, как она, вон, половина бара.

– Да, – ответил я.

– Найдешь себе еще кого-нибудь. – Он попытался растолкать Маттео и других ребят.

Нам пора уходить, бар закрывается, а я не могу отвести взгляд с дверей, ведущих на кухню. Даже Маттео, который вздумал облевать диван, не в силах отвлечь меня.

– Как ее зовут, кстати? Мне казалось, кто-то кричал сегодня на игре имя на букву «Д», – поинтересовался Коул.

– Да, Долорес, – вру я.

Коул не понимал. Мне не нужна другая, мне нужна она.

Мне нужна Джи.

Джин

– Сколько тебе до смены, Джин?

– Час. Пойду через полчаса. Думаю, успею.

Я зевнула так, что чуть не сломала челюсть. Спать хотелось неимоверно. Но справедливости ради хочется упомянуть, что сегодня со сном получилось удачнее, чем вчера, и к стандартным трем часам сна пара пропущенных будильников накинули еще полчаса. Пробок, которые обязательно образовывались, стоило мне опоздать хоть на пять минут, не случилось по каким-то фантастическим причинам, и, о чудо, я успела к началу матча. Играли «Саблезубые тигры» против «Мамонтов». Кто только не облизал эту тему с противостоянием одного вымершего животного против другого. Дебилы. Они жили в разных местах и в разное время. И все же игра пугала своим отчаянным настроем.

– Смотри, они уже третий раз сцепились. Номер тридцать три просто ненормальный какой-то. Он вышел не место в финале выбивать, а последние зубы противнику, – моя подруга Брит напряженно, как и все болельщики, наблюдала за еще одной довольно впечатляющей дракой. Агрессии этой игре не занимать. – Их центральный нападающий явно сбежал из психушки.

– Это хоккей, Брит, а не гольф, – я закатила глаза. Моя чересчур нежная подруга боялась насилия в любой форме. – Хотя смотрела я один матч по гольфу по телевизору. Там проигравший в прямом эфире дал клюшкой по голове сопернику и умудрился запустить ее в журналиста.

– Это все азарт победы. Желание заполучить главный приз. – Брит намотала локон светлых волос на палец и отвела глаза в сторону. – Кстати, о призах, как у тебя дела с ныкдэ?

– С кем, с кем? – я оторвалась от драки и посмотрела на Брит ничего не понимающим взглядом. Она имела привычку говорить на скользкие темы такими фразами, что никакой дешифровщик не поможет. Вот я и не заметила, как мы перешли с английского на хрен-пойми-какой язык. – По-английски можно?

– А я-то думала, ты уже выучила корейский язык, – она

так ослепительно и саркастично улыбнулась, что меня всю перекосило. Видимо, мое позеленевшее лицо напугало ее, поэтому она поспешно добавила: – Не понимаю, Джин, чего ты вообще морозишься. Это же сам Теодор Хишин, центральный нападающий канадских «волков»! Да тут половина стадиона бы раздвинула ноги перед ним по одному щелчку пальцев.

– Ну, по всей видимости, я на другой половине. – На эти слова подруга лишь покачала головой.

Игра продолжилась. Жаль не удастся досмотреть.

– Вообще не понимаю, почему все, кому я жалуюсь на приставучего парня с ужасными шутками, начинают сочувствовать ему, а не мне! Это странно.

– Ни капли не странно, – Брит потеряла интерес к игре, переключаясь на более интригующую ее девичье сердце тему. – Он уже четвертый день ходит к тебе в бар и сидит в ВИП-ВИП-зоне. Красивый, обаятельный, харизматичный! Чего тебе еще надо? Я совсем не понимаю, Джин.

– Ну, во-первых, мне надо, чтобы ты перестала ходить в бар и не сталкерила моего сталкера. Во-вторых, из этих четырех дней у меня не было смены два дня. – От моих слов Брит подпрыгнула, и я от неожиданности высыпала попкорн на голову мужчине в следующем ряду. Ему сегодня явно не повезло купить билеты рядом с нами. Попкорн так забавно блестел в его кудрях… – Да, и, предупреждая твои истошные крики, он ждал меня до закрытия. Но, черт, я работаю в этом баре два через два. Он надеялся, что я приду туда не в свою смену? Ему явно отбили голову клюшкой.

– Да и тебе, по ходу, тоже… – прошептала Брит.

– Повтори, не расслышала, – я наклонилась к ней ближе с заискивающим выражением лица. Она начала смотреть по сторонам в поиске спасения, пока не протянула руку вперед.

– Ну кто бы мог подумать…

Напротив, только через хоккейную площадку, словно мы отражение друг друга, сидел Тео и рассматривал нас. По крайней мере, мне казалось, что именно это он и делал. Как настоящий сталкер, он был в кожаной куртке нараспашку, из-под которой выглядывала белая майка, на голове черная бейсболка, на глазах солнцезащитные очки. Образ, полностью противоположный его обычному имиджу. И нет, я не гуглила инфу о нем суммарно где-то шесть часов за последние четыре дня. Я абсолютно не в курсе, что ему нравятся костюмы или, наоборот, преувеличенно спортивный образ вроде футболки своей команды и тренировочных штанов. И будь неладна Брит и ее желание свести меня с этим приставучим Тео, но шутки у него отменные. Еще пара таких, и мне придется щипать себя, чтобы не смеяться. Может, я перепутала и это совсем не Тео?

А нет… он. Машет рукой, падла.

– Что ему здесь надо? – процедила я сквозь зубы, начиная заводиться.

– Даже не знаю, Джин… может, у него не нашлось дома свободных стульев, чтобы присесть, и он решил прийти сюда? Как тебе идея? – она, несмотря на ситуацию, близкую к ее неминуемой смерти, дернула меня за прядь волос. – Разуй глаза, одна из команд на льду их будущие соперники в финальном матче. Тебя зачем вообще отец водил на матчи?

– Чтобы не тратить денег на няню…

Моя смена на мойке для машин должна была начаться через час. На автобусе тут двадцать минут и плюс десять минут запасные. Главное, шевелить ногами и отвязаться от приставучего хвоста. В этом году июль выдался адским. Стоило только выйти на улицу, и каблуки утопали в расплавившемся асфальте, а от духоты не хватало воздуха. Так и живешь перебежками от одного помещения с кондиционером к другому. Поэтому работа на мойке не позор, а божественное благословение. Единственный минус – это свиньи, которые свистели или аплодировали тебе вслед, стоило наклониться чуть ниже. Благо, помимо коротких шорт, я всегда надевала футболку с надписью «Если видишь за пузом свой член, поздоровайся». Стоило им прочитать эту фразу, как они или краснели от злости, или бросали оскорбления. И самая ужасная зависимость – чем отвратительней выглядел мужчина, тем похабней были его комментарии. Красавчики обычно молчали или приезжали с женами.