Игра на вылет

Брикс Холли

Еще и этот привязался. Мы не сводили взгляда друг с друга. В баре мы перебросились всего-навсего парой реплик, где в основном я пыталась его отшить. Я поняла лишь, что он настойчив и не терпит отказов.

Он откинулся на спинку своего стула и развел ноги, положив руки на свои бедра. Уверенная осанка, широкие плечи, большие руки – он знал себе цену, и, черт возьми, его самоуверенность была полностью оправдана.

– А я не понимаю, почему ты просто не дашь ему шанс, Джин, – сказала Брит.

Я думала, игра вновь завладела ее вниманием. Честно сказать, я уже потеряла к ней интерес.

– Он красавчик, спортсмен с блестящим будущим, богатый. Для начала лучший набор. Бери, пока акция еще идет, –

продолжила подруга.

– Он не замороженная курица. А вполне себе живой надоедливый петух, – я фыркнула и кивнула в сторону. – Смотри, как уселся. Он что, пришел в кинотеатр? Расставит ноги еще шире, и его джинсы треснут по швам.

– Они треснут по швам, потому что Теодор секс-машина с офигенно накачанными ногами, Джин. Стоит признавать факты.

Стоит.

– Мне плевать и на его сногсшибательную внешность, и на статус, – я покачала головой, с трудом отведя глаза в сторону. – Для чего-то серьезного я не готова. У меня буквально нет времени. А он, я уверена, не привык ни к отказам, ни к тому, что кто-то не уделяет ему внимания. Ходит, как полоумный, в бар и выслеживает меня, словно дичь на охоте. Просто не ожидал, что я дам отпор.

– Тебе не кажется, что ты за эти четыре дня надумала столько, сколько в его голове не было и подавно? Джин, проснись, он просто парень… Парень с красивым лицом, сильными руками, ногами, хорошо одевается, хорошо говорит. – Я смотрела на подругу и ждала, когда с ее губ начнет капать слюна. – А вот это все ты придумываешь. Тебе не кажется, что он вообще ходит в бар по другим причинам, раз пока не столь настойчив, как мог бы?

– Ой, бар Стейси не заведение мечты, знаешь ли, – я закатила глаза так сильно, что еще чуть-чуть и потеряла бы сознание.

– А может, он ходит, чтобы убедиться в твоей безопасности после стычки с теми ублюдками? Ты принципиально не ищешь в жизни ничего хорошего? Обманы? Охоты? Джин, попробуй поверить хоть в кого-то…

Я опять посмотрела на него. Сидит. Собственно, что ему еще делать? Брит в чем-то права. Скорее всего, Теодор пришел посмотреть на соперников и, я уже уверена, его тиммейты тоже. Они не школьная команда по хоккею, а вполне себе профессиональная. Им не по пятнадцать лет – это уже мужчины старше двадцати четырех лет. И даже летние тренировочные матчи важны. Это статус, это деньги, это власть. Товарищеский матч с «медведями» был позором и скорее послужил для них уроком. За черными очками-авиаторами карие глаза цвета обсидиана следили то за нами… мной, то за игрой. Меня смущало и вводило в замешательство его поведение и выводы Брит. За четыре дня он лишь два раза за вечер делал заказы. Теодор особо не пытался поразить своим юмором, соблазнить или отвесить похабный комплимент. Сухое «спасибо» и «до встречи», щедрые чаевые. Веди он себя как мужлан, коих в его команде больше половины, я бы давно послала его куда подальше прямым текстом. А так…

А так он ничего.

Будильник на телефоне сообщил, что пора выдвигаться на работу. Шесть часов под палящим солнцем и по колено в ледяной воде. Зато платят в два раза больше и работать в два раза меньше. Мои любимые контрасты. Матч почти закончился, и «Саблезубые тигры» разорвали «Мамонтов», шутки про доисторических животных закончились. Плотная защита «Мамонтов» не спасла их. Ничего не потеряю, уйдя пораньше.

– Брит, я пошла. Потом напиши, чем все закончилось. Может, будет еще пара сотен драк или случится чудо и «Мамонты» сравняют счет. – Я проверила телефон. Сообщений от папы нет.

– Хорошо.

Я пыталась встать аккуратно, но я была бы не я, если бы не высыпала остатки попкорна и конфет на пол и свое сиденье. По жизни я не отличалась ловкостью. В тот день, когда мы познакомились с Теодором, я уронила телефон, проходя мимо дверцы, и имела неосторожность

взяться за нее как за опору. Кто же знал, что она не закрыта. Уверена, меня показывали по телевизору в новостях, благо у меня нет времени, чтобы сидеть и выискивать эпизоды с моим позором. Однако в этот раз я хотя бы никого не задела. Брит вечно достаются от нашей дружбы ожоги и синяки. А сколько одежды я ей попортила, вообще не счесть!

Из стадиона я выбралась без происшествий. Если не считать того, что чуть не забрала ручку от двери с собой. Никогда не дружила с дверями и замками, а еще с лестницами.

Я вышла из прохладного помещения на жару. Несмотря на резко поднявшийся ветер и затянувшееся тучками небо, было душно и невыносимо. До остановки идти три минуты небыстрым шагом, но они растягивались в мучительные пять. И все потому, что я с открытым ртом смотрела на крышу. Крышу, которую сорвало ветром. Сама конструкция остановки подозрительно покачивалась, и с моим везением я решила отойти от нее подальше. Как выяснилось позже, Вселенная задумала поиздеваться надо мной особенно извращенно. Сначала я в одиночестве ждала чертов автобус и израсходовала все запасное время. Каждая минута теперь приближала меня к увольнению. Босс, настоящий подонок, который менял девчонок, стоило им допустить малейшую оплошность. Мне и опаздывать не нужно, чтобы он меня уволил. Во всяком случае, я с превеликим наслаждением дам ему между ног. Хотя, падла, платит хорошо. Никогда не думала, что с мойки можно выйти грязной.

– Серьезно?

Ударила молния, и полил дождь такой силы, что я вымокла насквозь за несколько мгновений, словно кто-то просто подошел и перевернул на меня ведро с водой. Я обхватила себя руками, молясь, чтобы мой телефон не сдох от внезапного душа. Часть бывшей крыши полетела по дороге. День не мог стать хуже. Уверена, стоит мне доехать до работы, как ливень прекратится и сотни машин выстроятся в очередь. А завтра смена в баре. Придется намазаться дешевым тональником, чтобы не быть похожей на мертвеца. Главное, не заболеть. Болеть сейчас вообще нельзя.

– Ну и дождик, да?

Раздался рядом знакомый, низкий, самоуверенный голос. Он пропитан сарказмом, как моя майка водой. Какой, мать вашу, дождик? Небо прорвало! Но я не успела разозлиться на приставучего хоккеиста, потому что на мои плечи опускается его кожанка. Запах дорогой кожи, несмотря на стену из воды, бьет в ноздри. Его руки, словно не пытаются меня обнять, не пытаются задержаться на моей талии, исчезают. Хочу посмотреть в его наглые и бесстыжие глаза и уже собралась развернуться, как он сам обошел и встал передо мной. Я в поиске тепла инстинктивно укуталась в куртку.

– Джин, зонтик забыла?

– А я вижу, глаза солнце слепит?

– Боюсь ослепнуть от твоей красоты, Джи…

Если честно, я бы тоже надела солнцезащитные очки.

Тео стоял передо мной в белой футболке без рукавов. Мне кажется, у этих хоккеистов манера покупать вещи на пару размеров меньше. Я подняла голову и прищурилась, разглядывая лицо Теодора. Красивый, черт, и слов не подобрать. Я, вероятно, стояла, как крыса мокрая, а ему все на руку. Волосы спадали черными волнами по бокам, мокрая футболка не скрывает немного узкую для хоккеиста талию с кубиками пресса. Теодор скрестил руки на груди, и его без того огромные руки напряглись, показывая линии вен, демонстрируя силу, уверенность. Футболка приподнялась, демонстрируя резинку его трусов. Он умел в любой ситуации выглядеть хорошо, не злился и вел себя обворожительно. Какой еще парень в солнцезащитных очках под ливнем выглядит так, будто сбежал со съемок для «The Times»? А еще эта его манера гасить мой сарказм за пару секунд какой-нибудь фразой. Нарочито для меня он снял свои очки, повесил их на футболку, запустил руку в волосы, зачесывая назад.