Игра на выживание.Острие Иглы
Шрифт:
— Агрис, а кто такие эти гномы? Взаправду крутые ребята?
— Макс, ты больше слушай Гурона, он тебе и про великих и ужасных троллей всю правду расскажет. Глупости все это.
— А эльфы на Игле живут?
— Чего не знаю, того не знаю. Может и живут где-то.
— Интересно было бы на них посмотреть…. А что с гномами?
— Это беженцы с Яххина. Все нечеловеческие расы родом из Яххина. Это очень интересный и загадочный континент и нравы там крутые – не чета нашим. В свое время Хрустальный орден объявил территорию гномов своей и потребовал с них дань. Те стали сопротивляться, воевать и вообще вести себя плохо. Тогда по решению Совета магов
— Крутой нрав у этого вашего Совета, ничего не скажешь.
— Гномы своим сопротивлением поставили под сомнение гегемонию магических орденов и сполна расплатились за это. Для того Совет магов и создан – что бы ни у кого не возникало сомнений в том, кто хозяин мира Иглы.
— А дальше что?
— Выжившие гномы отказались жить на земле предков. Постоянное напоминание о былом величии и разгроме оказалось для них непосильной ношей и они переселились на Хердан. Сейчас их небольшие рабочие слободки разбросаны по всему континенту, они принимают власть орденов и вообще стараются не высовываться. И все равно – сохранили некое подобие своей федерации, есть даже совет кланов гномов. Но реальные проблемы он, конечно, уже не решает. В основном улаживает внутренние вопросы.
— А их изделия действительно шедевры?
— Шедевры говоришь… Кто-то занимается ловом рыбы, кто-то выращивает яблоки… почти все гномы мастеровые и многого достигли в своем деле. Добротные, качественные, надежные изделия выходят из их мастерских. Попадаются и выдающиеся вещи.
— А магия у них есть?
— Виталик, без нее они не смогли бы целые три недели защищать Аскольд от объединенных войск Совета. Вот только человеку ее не понять. Не человеческая она.
— Магия это наука, а наука не знает рас и национальностей. Она просто есть и все. Если вы не можете пользоваться магией гномов, значит, что-то неправильно делаете.
— Может и так. В последнее время я уже ничему не удивляюсь. Если ты станешь на треть ниже, толще, обрастешь бородой и начнешь применять гномскую магию – я даже не обращу на это внимание.
— Да ладно!
— Точно говорю!
— А чем славится магия их?
— Да ничем особенным. Просто крепкая она и основательная.
— В смысле?
— Вот ты намагичил топор, сколько он будет держаться с активной манной?
— Если постараюсь, года полтора топор продержится. А если не пользоваться им, то и пару лет.
— Вот! А гномский топор будет наполнен активной манной и десять лет и двадцать. А может и все пятьдесят!
— Афигеть, как сие возможно?!
— Макс, ты же у нас будущий специалист по гномской магии, вот ты и расскажи мне.
— А серьездно?
— Непонятно, как. Лет триста назад Академия в Галене проводила серьезные исследования, но закончились они ничем. С тех пор общепринятым стало – гномская магия не для людей.
— А у тебя есть хоть какой ни будь артефакт
— Ты еще спроси «Агрис, есть ли у тебя, сто тысяч золотых фарлонгов?». Конечно же нет! Пока еще нет…
Тачанка мягко катилась по грязи, лужам и прочему бездорожью. На Земле здесь бы прошли только джипы. И не паркетные, а реальные внедорожники, с регулярным использованием лебедки и нецензурных выражений. Здесь путешественники особенностей дороги не сильно разбирали – тащит лошадка по дороге, и хорошо. Единственное, что смущало – отсутствие закрытых деревьями мест для засады. Худосочные рощицы, что встречались по пути, никакой преграды для любопытного взгляда не составляли. В конце концов на это пришлось плюнуть – посреди поля, так посреди поля.
— Здесь? До Вогена пол дня пути, других мест в округе нет и похоже не будет.
— Агрис, как–то не похоже это все на место засады. Где скрытные места для лучников, что бы стрелы метать? Где спрятаться доблестным разбойникам – погрузиться в лужу и дышать через трубочку?
— Ни то и не другое. Мы не Робин Гуды, Ветал. Мы простые люди, которые хотят пить пиво в харчевне, а не застойную воду в темнице.
Ветал спустился за Агрисом на дорогу и шлепая по грязи начал подготовку. Отошел метров на двести от тачанки и погрузил в размокшую почву стержень с «миной». От закладки протянул шнурок и закрепил его на колышке метрах в двадцати от дороги. В окрестной хляби шнурок погрузился вниз, виден был лишь колышек. После этого от закладки стал разматывать веревку и пошел с нею до остальных. Веревки хватило с небольшим запасом – как и рассчитывали.
Ветал по быстрому вошел в транс – закончились те времена, когда на это уходило добрых полчаса, и активировал «мину». В радиусе ста пятидесяти метров любая магия должна была перестать существовать. Точные границы должна была обозначить намагиченная веревка.
В двадцати метрах от тачанки манна веревки стала пассивной. Ветал в начале подошел к границе сферы антимагии, потом перпендикулярно дороге и метрах в сорока воткнул в землю здоровенный дрын. Теперь границы сферы точно определены и можно не бояться, что все оборудование «разбойников» накроется медным тазом. Закладка действует только пару секунд – больше не надо, а что бы ее точно воссоздать – имеется копия на кремнии.
— Что еще?
— Да все вроде, вон те деревья ориентиром будут.
— Как бы не забыть…
— Тогда свой дрын увидишь, вон он какой здоровенный!
Дорога потянулась дальше, такая же грязная и спокойная. Никаких особых препятствий не было и она тянулась прямой ленточкой навстречу горизонту. Редкие рощицы стали попадаться еще реже, но теперь окружающий ландшафт осматривали пристально, с расчетом на предстоящую гонку здесь.
Как земные пилоты перед выездом на новой трассе, земляне и Агрис старались запомнить особенности трассы, что-то рисовали на холсте… вот только сама дорога разнообразием не радовала. Шла она четко по прямой. Осматривать будущую трассу надоело.
— Агрис, чем тебе русский язык приглянулся?
— В каком плане?
— Ну, как возможность есть – начинаешь по русски говорить?
— Это единственный на Игле иностранный язык, чего тут непонятного?
— Я такого представить не могу… разные народы, разные условия жизни формируют разные языки. Язык – не просто средство общения, Агрис. Язык человеческого общества – это отражение его жизни, срез общественной морали и устройства. Все это хоть немного, да отличается и говорок хохла от москаля всегда отличить можно.