Игра на выживание
Шрифт:
Как Георг? Смирился с вашим назначением? Или все еще бушует? Не понимаю, почему ты так опекаешь его, Джей. Твой брат давно уже не ребенок и в состоянии принять истину, какой бы она ни была. Хотя, я бы тоже злилась, если бы ты все решил за меня. Я и злюсь, Джей! И ты решил! Мы обязательно встретимся, и можешь не сомневаться, я выскажу в лицо все, что думаю о твоей безумной выходке! А еще о разорванной помолвке! Подруги так приторно мне сочувствуют, что хочется отправить их всех в этот твой Бейлстоун. Боги, какое зубодробительное название… Я заучивала его, как стишок: Бейл-стоун. Бейл-стоун. Чтобы хотя
Кстати, я ездила к мэ-лорду. Представляю, как ты хмуришься и называешь меня несносной девчонкой. И, как нетрудно догадаться, мне отказали в возможности поехать за тобой. Понимаю, до лета и не прорвусь, но ведь лето наступит! А ты не приедешь, разве я не знаю? И мне нельзя приехать к тебе. Что за несправедливость? Чем мы это заслужили? Что же ты натворил, Джей…
Ладно, не будем о грустном. Просто напиши мне, хорошо? Возьми и напиши. А лучше приезжай сам, как только сможешь. Или, клянусь, я устрою государственный переворот, чтобы увидеть тебя. Твоя Ади.
— Оказывается, и Майера можно любить, — тихо сказал Аллен.
— Любить можно любого, Ал. Был бы смысл, — эхом ответила Марго. — А Адалину Райнер мне жаль. Майер точно не собирается к ней возвращаться.
— Учитывая, что этому письму уже четыре года… Читаем второе?
— Давай.
Еще один распечатанный конверт. Маргарет снова развернула лист так, чтобы Ал мог прочесть с ней.
Здравствуй, Джемс. Это последнее письмо, которое я тебе отправляю. Наверное, за четыре года ты даже имя мое забыл, но я не жалуюсь, нет. Только теперь я поняла тебя до конца. Ты всегда ценил магию больше меня. А больше нас обеих — свою семью. Глупо ревновать тебя к брату. Да и я давно уже не ревную. Смирилась и приняла твой выбор. Во всяком случае, мне хочется так думать.
Почему это письмо станет последним? Я выхожу замуж. За хорошего человека, который является довольно посредственным магом, и меня это только радует. Оказывается, гении не могут любить. Наверное, это просто в них не заложено. Да, Джемс? Надеюсь, твои исследования сделали тебя счастливым, раз уж я не смогла. Признаюсь, этим летом я приезжала в тот забытый проклятый городок, из которого ходит паром в Бейлстоун. У меня все еще нет разрешения мэ-лорда. И плевала я! Ты сейчас, наверное, морщишься от того, как пишет знатная леди, но от леди во мне остался только титул. Выгорела!
Так вот, я видела тебя, Джемс. И не смогла подойти. Трусость? Да. Зачем тогда ехала? Не знаю. Но посмотрела на тебя и поняла, что ты счастлив в своих заблуждениях. Ты так сосредоточенно выбирал ингредиенты для зелий, словно ласкал любовницу. Не желаю лишать тебя счастья. Твоей проклятой академии, твоих таких же проклятых исследований. Ты забыл обо мне. Я тоже сумею.
Уверена, ты не читаешь мои письма. Не беспокойся, их больше не будет. Ни к чему переводить бумагу. Ни к чему… Вчера я ездила в ваше поместье, гуляла по берегу реки, где мы познакомились. Помнишь? Конечно, помнишь. Не каждый день приходится вытаскивать из воды едва не утонувших барышень. Так вот… Я не знаю того человека, которого видела этим летом. Люблю призрака. Отголосок прошлого, а жить надо будущим. Родить детей,
Прощай. Прощай, прощай… Я только сейчас решилась сказать это слово. Мы больше не увидимся. Никогда. Я не буду вздрагивать каждый раз, как мэ-лорд превозносит твои достижения. А он их превозносит! Конечно, в довольно ограниченном круге приближенных, и все же. Ты добился своего. Нам с тобой не по пути. И, наверное, не было никогда.
Надеюсь, однажды ты все-таки выберешься из своей скорлупы, Джей. И появится человек, ради которого ты готов будешь свернуть горы. И очень хочется пожелать, чтобы этот человек поступил с тобой так же, как ты со мной. Но я не стану этого делать. Будь счастлив. Насколько это вообще возможно. И порадуйся за меня. Тебе бы понравилось мое подвенечное платье.
Адалина Райнер.
— Мало информации, — нахмурился Аллен.
— И все-таки она есть. — Марго аккуратно сложила письмо в конверт. — Как только представится случай, вернем на место. Главное, не думать о нем, иначе Майер вполне сможет прочитать эти мысли в наших головах.
— Ты права. Что мы в итоге имеем? Возлюбленная Майера утверждает, что он выбрал семью и магию. То есть, поехал сюда из-за брата.
— Ректора Ноттингса. Почему так? Зачем Ноттингсу Бейлстоун?
— Потерял магию? И хотел вернуть?
— С помощью сиблингов? — Марго покачала головой. — Нет, не думаю. Тем более, Ноттингс помогает Майеру в экспериментах. Значит, с его силой все в порядке. Мы не видим всей картины, Ал. Молодой ученый срывается из родного дома, разрывает помолвку с любимой девушкой и запирается в четырех стенах, чтобы создавать чудовищ. Почему?
— Что-то было для него дороже любви.
— И Адалина считает, это родственные узы. Четыре года она надеялась, что Майер одумается. Не дождалась. Мэ-лорд ликует. Видимо, Майер добился того, чего желал правитель. Но сам заместитель ректора счастливым не выглядит.
Аллен пожал плечами. Он вряд ли желал разбираться в мотивации Джемса. Однако ответ на этот вопрос многое мог дать.
— А если… Совсем безумное предположение, но… — Аллен взъерошил волосы. — А если Ноттингс и Майер не просто братья?
— Ты имеешь в виду…
— Сиблинги. Они могут быть сиблингами. Первыми в истории Мэ-лора. И Джемс не может уехать без своего брата, потому что иначе тот погибнет. Связь не позволит им существовать далеко друг от друга.
— Почему не уехать вдвоем? — Марго искренне старалась понять.
— Допустим, Ноттингс просто этого не хочет.
— Или мстит.
— За что?
— За связь сиблингов.
Оба замолчали. Версия казалась правдоподобной, и оттого жуткой. Но правильной ли? Ноттингс согласился руководить академией Бейлстоун и притащил сюда брата, разлучив с невестой, заперев, как в клетке, потому что Джемс провел на них эксперимент и привязал друг к другу магически. Безумие какое-то… Однако именно эта версия многое объясняла.
— Мне начинать сочувствовать Майеру? — поинтересовался Аллен.