Игра наяву
Шрифт:
– Я зрел ее той ночью, после которой она здесь больше не появлялась. Самогонку дашь – расскажу.
– Договорились. Только я приду через пару часов. Дела у меня, - проговорил я, решив воспользоваться его помощью.
– Я обожду тебя, - сказал он обрадованно, но между тем тоскливо. Уж очень ему не терпелось выпить.
Глава 5
Впереди показалось здание, в котором находилась библиотека. Фасад был украшен глиняными барельефами, изображающими обнаженных женщин с впечатляющими грудями. Фигуры-то в целом у мастера получились, но вот лица…
Мазнув взглядом по барельефам, я подошел к трем широким ступеням, ведущим к двухстворчатой двери, лихо взбежал по ним, пнул ногой одну из створок и проник на первый этаж, где, собственно, и располагалась библиотека. За небольшой стойкой сидела полноватая женщина средних лет. Она вопросительно взглянула на меня поверх очков, в которых читала книгу.
Я мимоходом бросил ей, не сбавляя шаг:
– Я к Петрушке. Он меня уже ждет.
Женщина дернула тонкой бровью, снова уставилась в книгу и почти нечленораздельно пробурчала:
– Петрушка через раз рабочая игрушка.
Расслышав ее слова, я с трудом скрыл рвущуюся на волю усмешку. Петя-то, оказывается, шашни тут крутит, а все плачется, что в последний раз голую живую женщину видел никогда.
Пройдя по короткому коридорчику, я попал в читальный зал. Несмотря на субботнее утро, люди здесь уже водились. Я окинул их внимательным взглядом. Пети среди них не наблюдалось. Значит, он затаился в своей коморке.
Я быстро пересек зал. Звук моих шагов эхом отдавался от стен. Книголюбы недобро на меня смотрели, словно в церковь зашел черт рогатый, поэтому я с явным облегчением толкнул дверь маленькой комнатки, которую Петя гордо величал своим кабинетом.
Парень оказался тут. Он быстро поднял на меня испуганный взгляд и бросил куда-то под стол журнал, обложку которого я не успел рассмотреть. В принципе, я догадывался о чем он.
– Привет, интеллигенция, - весело поздоровался я, не став протягивать ему руку.
– Доброе утро, Макс, - взволнованным голосом произнес он, пряча глаза.
Я пробежался по нему насмешливым взглядом. Внешность Пети была вся какая-то тусклая и невзрачная, словно он являлся чахлым растением, которое никогда не видело солнечного света. Черты лица у него были незапоминающимися и какими-то смазанными, что ли, будто художник провел по свежему полотну рукавом халата, или в чем там пишут художники свои работы.
Бросив разглядывать Петю, я примостился на единственном свободном здесь стуле. На втором же скрючился страдающий сколиозом парень. Затем я вольготно облокотился на кособокий шкаф с книгами. Литературой здесь было забито абсолютно все, кроме маленького пяточка на столе и трети подоконника.
– Обрадуешь меня? – поинтересовался я, очень надеясь на то, что он сейчас скажет «да».
Парень просто кивнул головой, потревожив длинные сальные волосы. Его короткого кивка мне хватило для того, чтобы предвкушающе замереть, словно я был ребенком, ждущим
Петя полез в выдвижной ящик стола. Через миг в его руках появилась книга в кожаном переплете, на которой от руки было написано красными чернилами «Гримуар: Духи и Обряды». У меня во рту стала обильно скапливаться слюна, как только я прочитал, что на ней написано.
– Дай, дай мне ее скорее, - выдавил я, протянув к книге дрожащие пальцы, словно наркоман к вожделенной дозе.
Петя бледно улыбнулся, отодвинул от меня гримуар и спокойно произнес:
– Десять золотых.
– Десять?! – воскликнул я, ощущая, как взлетевшие брови потерялись в волосах. – Ты рехнулся? Это же целое состояние!
– Меньше десятки я за нее не возьму, - пожав худыми плечами, флегматично сказал он и положил книгу обратно в ящик.
– Ты чего творишь, кровопийца?! Где я тебе такие деньги достану?! – негодовал я, брызжа слюной.
– Максим, успокойся. Криками ничего не решить. Давай все обсудим, - ровным голосом проговорил Петя, немного устало глядя на меня, словно психиатр на пациента.
Я до хруста сжал кулаки, люто на него посмотрел, потом разжал их и нехотя бросил:
– Давай.
– Я понимаю, что у тебя сейчас нет десяти золотых, но я готов немного подождать и пока никому не продавать эту книгу, - успокаивающе произнес он и, улыбнувшись, добавил: - Мы же друзья.
– Иуда тебе друг, - прошипел я. – Никому другому, кроме меня, эта книга и не нужна.
– Ты ошибаешься и сам прекрасно это знаешь.
Тут этот слизняк был прав. Если надпись на обложке не врет, то книга весьма ценна для всех, кто причастен к миру духов, а это: ведьмы, ведьмаки, шаманы, ну и я собственной персоной. Может быть, силой отобрать ее у него? Я окинул расчетливым взглядом его хрупкую фигуру.
Петя будто прочел, что сейчас происходит в моей голове, и спокойно проговорил:
– Максим, ты же знаешь, кто является содержателем этой библиотеки. Зачем тебе портить с ним отношения? Он не простит тебе этого.
– А ты сказал ему, что толкаешь книги налево?
– Тут ничего не делается без его ведома, - бросил Петя, скучающим тоном.
– А он знает, что ты шпилишь ту полноватую мадам за стойкой? – просто так произнес я, мысленно ища возможность раздобыть столько денег.
Неожиданно глаза парня расширились, а бледные щеки налились кровью. Глядя на его реакцию, я обрадованно выдохнул:
– Ага! Дай бог если она чья-нибудь жена и у нее здоровенный муж, который тебя похоронит среди этих книг, если узнает о… как это по-французски… об адюльтере.
– У нее нет мужа, - взяв себя в руки, сказал парень. – Можешь сам проверить. А та ночь была ошибкой. И мне совершенно нет дела до того, если кто-то, помимо тебя, узнает об этом.
– Точно нет дела? А то ведь я могу и от себя добавить, а скорее приуменьшить кое-что. Да и вообще сказать, что у тебя проблемы с этим, - ехидно проговорил я, не скрывая ухмылки во все тридцать два зуба.