Игра наяву
Шрифт:
– Хорошее место, - попытался я убедить его. – Просто ты капризный.
– Нет и баста!
– заупрямился домовой.
Этель покосилась на меня и слегка напряженно спросила:
– Ты с кем это разговариваешь?
– С домовым. В сумке он у меня, - ответил я, посмотрев на нее так, будто это для меня была серая обыденность.
– Покажи!
– сразу же вспыхнула девушка, глаза которой заискрились от интереса.
Кот тут же отошел на второй план. Животное недовольно принялось махать хвостом. А Этель уже
Я посмотрел в ее лучащиеся глаза и кое-что прояснил:
– Ты его не увидишь. И не услышишь.
Она недоверчиво хмыкнула и заглянула в сумку, визуально кажущуюся пустой, а потом перевела хмурый взгляд на меня и недовольно проговорила:
– Ты разыгрываешь бедную доверчивую девушку?
– Хорошая, конечно, была бы шутка, но это не она, - ухмыляясь произнес я. – Там действительно домовой.
– Меня на мякине не проведешь, - пропыхтела Этель и засунула руку в сумку, пошуршала ей там и немного плаксиво выдохнула: - Я ничего не чувствую! Разыгрываешь, подлец.
– Пошевелись там, - приказал я духу.
– Ладно, - прохрипел домовой, и сумка сильно затрепыхалась.
– Верю!
– взвизгнула Этель и отдернула руку, будто ее за пальцы кто-то грызанул.
– Круто, да? – весело оскалился я.
– Ага, - согласилась она, боязливо поглядывая на сумку.
– Ты его тоже мне принес?
– Была такая мысль, но он здесь жить не хочет, - с тяжелым вздохом сообщил я. Похоже, так и придется его подселять к себе.
– Почему это? – уязвленно спросила девушка, окинув придирчивым взглядом комнату.
– Говорит, что ты стряпуха так себе, - хохотнул я.
– Много он понимает, - возмущенно фыркнула Этель, чем привлекла внимание кота, который уже по-хозяйски ходил по ковру.
Животное с любопытством посмотрело на девушку. А она, поймав на себе его взгляд, ласково улыбнулась ему, обнажив ровные белые зубы. Похоже, что они нашли друг друга. Ну хоть тут срослось. Кот с возу – Максу легче.
Я радостно вымолвил, сделав шаг по направлению к двери:
– Ладно, живите тут, не тужите, а мы пошли.
– Постой, - остановила меня Этель, положив руку на плечо, а потом поспешно проговорила, словно только что вспомнила: - Тебя Крыса искал. Просил передать, что часам к восьми зайдет.
– А чего ему надо? – нахмурившись, буркнул я.
Неужели опять за город? Рановато как-то. Надеюсь, это никак не связано с теми цветами, которые мы приволокли. А то еще заставят деньги обратно отдавать. Мне бы очень этого не хотелось.
Девушка пожала хрупкими плечами и проронила:
– Не знаю.
– Хорошо, приму к сведению, - кивнул я.
– А мы завтра пойдем в храм? – быстро спросила она, хлопая длинными ресницами и томно улыбаясь.
– Вот теперь хрен его знает, - резко ответил я.
–
– Ну ладно, - промямлила Этель, уже начав обидчиво надувать губки, хотя я еще не отказался.
Я посмотрел на нее, потом на кота и попрощался с ними, прежде чем открыть дверь. Девушка кивнула мне головой, а Мурлыка проводил долгим взглядом.
Выйдя из обиталища Этель, я быстро спустился по дребезжащей лестнице и оказался на улице. Тут какие-то мальчишки играли в футбол самодельным мячом из рубашки, набитой всякой ветошью. Эх, я бы тоже погонял с ними, но в нашем мире приходится взрослеть очень и очень быстро, так что мои деньки, отведенные на веселые игры, безвозвратно прошли. Мне стало немного грустновато.
Вдруг неожиданно из-за кучи какого-то бытового мусора выскочил щуплый низкорослый мужик, заросший черной бородой с проседью по самые косматые брови. Он подскочил ко мне и быстро прошепелявил, обдав меня крепким перегаром:
– Лис, есть минутка?
– Есть, но я не хочу ее на тебя тратить, - поспешно ответил я, отстраняясь от этого человека, одетого в засаленные обноски.
– Ты сего, не уснал меня? – удивленно произнес мужчина, округлив почти беззубый рот, который мог похвастаться всего парой желтых пеньков.
– Нет, - недоуменно протянул я, пытаясь вспомнить его. – Богатым будешь, хотя, конечно, вряд ли. Без обид.
– Какие обиды? – благодушно хрюкнул он и грязной рукой убрал со лба прядь длинных всклокоченных волос, которые пышной шапкой покрывали его голову.
– Это се я – Ефрем
– Тьфу ты, черт лохматый! Ты где пропадал? Похорошел, по-моему, - обрадованно выпалил я, узнав своего старого знакомого, который был в курсе всех сплетен города.
– Спасибо, - довольно прошепелявил Ефрем. – Это я нос вправил. Помнись, какой он у меня был? А сейсас гляди – ровнёхонький.
– Ну, вообще, красавчик, - похвалил я его, посмотрев на вполне себе обычный нос картошкой, который раньше лежал на боку.
Когда-то внешность у Ефрема была вполне себе привлекательной, но годы алкогольного запоя и наркотической зависимости сделали свое черное дело: теперь он был на дне, потеряв все, что мог, даже внешность.
– Я сего хотел скасать-то, - помявшись, произнес он, почесав отчего-то красный глаз.
– Интересуются тут тобой.
– Кто? – мигом насторожился я.
– Баба какая-то. Красивая до невосмосности. Саль я ее сам не видел, но мне передали, что ведьма, скорее всего.
– Вот это поворот!
– удивился я, высоко подняв брови. – И что ей от меня надо?
– Не снаю. Но мой корес говорит, что она в основном расспрасивала о твоем Таланте.
– А откуда она вообще обо мне знает? – настороженно спросил я, неподвижным взглядом вцепившись в пропитую физиономию Ефрема, которую опутывала сеть сосудистых звездочек.