Игра одиннадцати
Шрифт:
Она увеличила скорость воспроизведения и наблюдала, как за последние семьсот лет после разделения поверхность претерпевала странные изменения. Острова же, как и раньше, безоблачно парили в небе, словно их совершенно не касалось то, что происходит внизу. На поверхности осталось всего два континента, окруженных темной и холодной океанической водой. Первому дали название «Центральный». На нем еще сохранились десять городов и тридцать мелких поселений. Ева наблюдала, как эти города судорожно росли вверх, ожесточались и погружались в неоновый свет, пока другие исчезали с лица земли в огромных черных расщелинах, испещрявших теперь всю поверхность. Второму континенту, названному «Отдаленный», повезло еще меньше. И за последние столетия он превратился в безжизненный заброшенный клочок земли где-то
Ева промотала сводку, пока не появилось изображение идеальных зеленых Островов, парящих в небе. Низкие дома, чистые улицы, солнечный свет и буйство цветов. Вот какими были недосягаемые для большинства людей Острова.
«Как ты говорил? Пропасть между людьми создали не расщелины, а жители парящих Островов? Наверное, ты был прав. Как и всегда. Остров – это место, где царила идеальная заветная жизнь, но куда могли попасть только “избранные” – управленцы и богатеи. И вот эти “избранные” стали недосягаемы. А тем, кто оказался внизу, осталось выживать в суровой реальности и молиться на видимый рай. И так поколение за поколением. Пока избранность островитян не стала данностью. Мы сами, даже не понимая этого, а может, и понимая, вырубили сердцевину мироустройства. Сместили божественные векторы, ад поднялся на поверхность, а рай спустился на парящие Острова. Ты говорил, что мы тоже станем избранными, хотя и родились на поверхности. Что достойны попасть на Остров. И чем это обернулось?»
Ева вспомнила, как лежала на коленях Марка и спорила с ним о жизни: «Где же тут развитие? И не говори мне, что в нас, Марк. Люди так и не изменились. Все те же пороки, пристрастия – все это никуда не делось. Посмотри в окно. Нас стало меньше, намного меньше. Пространства больше, бери не хочу. Но живется нам хуже и сложнее, чем предкам. Я не говорю про Острова, куда все мечтают попасть. Там, само собой, нет проблем с энергией, водой, пропитанием, лекарствами. У них роскошные дома с нелимитированными ресурсами, помощники, которые выполняют всю работу. И, конечно, спирали с капсулами для путешествий по Островам и для спуска на поверхность, где они чувствуют свое всемогущество и величие. Могут позволить себе все. А мы? Почему мы должны жить по нормам, вечно экономить, мечтать, что когда-нибудь и за нами спустится капсула и поднимет на новый Остров, не в качестве прислуги, а в роли островитян?»
В такие вечера Марк успокаивающе гладил Еву по волосам и шептал, что они будут жить на Острове, что с ее способностями и талантом совсем скоро они будут там. Он обещал заботу, счастье, другую жизнь.
Глупые несбыточные надежды. Ева все еще обитала на поверхности. И уже не мечтала перебраться в рай, в отличие от большинства горожан. Она даже не пробовала подать заявку в «Александрию». Игру, за последние два года захватившую Центральный, словно вирус. Игру, где можно выиграть путевку на Остров. Или отдать все – и даже собственную жизнь. Хотя для многих жизнь на поверхности никогда не была чем-то стоящим. Но не для Евы. Пока не пропал Марк, она жила. Теперь же день за днем ее разъедала тоска. Четыре года она дышала только одной целью – найти Марка. Почти полторы тысячи дней она видела оттенки других людей, всех, но не того, кого искала. И это было пыткой.
Ева грубо откинула старый рабочий портал, который доживал последние месяцы, а может, и дни. Подошла к окну и прижалась к нему лбом. Все вокруг вызывало уныние. Серые грязные панели стен, мрачное небо, выказывающее каждый день свое отвращение к этому городу. И однообразные темные окна соседских домов, стоявших так близко, что казалось, они вот-вот поцелуются.
Она опустила непроницаемую панель и выдохнула. Вернулась к дивану и вновь взяла портал. Вошла в электронный кошелек и грустно взглянула на остаток.
– Пора подумать, как бы не остаться без воды и света и как не вылететь на улицу, – вздохнула Ева.
Высотка, в которой она жила, принадлежала какому-то островитянину, как и все, что осталось на поверхности. Жители Островов владели всем. А горожане могли только пользоваться этим, само собой не бесплатно.
Ей
Последние четыре года все деньги Ева тратила на поиски Марка, без раздумий, без сожалений. Она даже нашла на Острове источник, продававший ей видеосканы – записи поверхности Центрального континента, которые делали с Островов. Видео одного дня, где цветными точками мелькали жители городов, стоило неимоверно дорого, но не дороже, чем надежда, подпитывавшая Еву.
Раз в месяц она покупала скан и следующие несколько недель смотрела видеофайлы, выискивая оттенок Марка среди тысяч других. Ей даже удалось достать запись того дня, когда он пропал. Его точка просто исчезла с поверхности. Будто Марка и не существовало вовсе. Словно он отправился на Остров и не вернулся. Но этого не могло быть, Марк бы не оставил ее на поверхности одну. Он бы обязательно вернулся или связался с ней. Ева помнила его запах, взгляд, горячие нежные губы и оттенок, отливавший, как ей казалось, бирюзой. У каждого человека есть свой тон, неповторимый, как отпечаток пальца. И она различала их. Жаль, что ее способности хроматика считались изъяном, ведь только хромы могли стать гончими. Что она и сделала.
Ева открыла заметки – последний заказ на поиск был три месяца назад. А потом ей дали наводку: Марка видели в Первом городе. Она тут же отдала большую часть заработка за скан. Не спала ночами, выискивая его среди десятков тысяч людей. Но так и не нашла. Стоило остановиться, но разве она могла поверить скану? Вдруг она пропустила его? Тогда Ева поехала в Первый и нашла адрес какого-то парня, который подходил под описание. Она стояла перед дверью комнаты, ее руки тряслись от предвкушения, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. А потом чужак открыл дверь и недоуменно смотрел на Еву, которую трясло уже от разочарования. Парень был похож, безусловно. Высокий, тело накачанное, и волосы кудрявые, спадающие на лицо, пухлые губы. Но это был не Марк. Не его теплые карие глаза, не его открытая улыбка, нет ямочек на щеках.
Не он. Вновь не он.
Ева вопила внутри, когда вышла из подъезда высотки, где жил тот незнакомец. Стоны боли и разочарования рвались изнутри. Она выдохнула имя «Марк» и умчалась прочь. А потом всю ночь просидела на земле под каким-то мостом. С рассветом собралась с силами и вернулась домой.
Несколько недель она приходила в себя, но сейчас нужно было вернуться в строй. К работе гончей.
Если бы Марк узнал, чем она теперь занимается, то вначале не поверил бы. А потом, наверное, стал презирать. Но у нее не было другого выхода. Ей нужно было научиться выживать без него… и продолжать искать. И она научилась. Стала тем, кем никогда не собиралась становиться. Использовала то, что всю жизнь старалась скрывать.
Ева была отличной гончей. Она и не подозревала, что лучше многих хромов различает оттенки людей, улавливая даже самые незначительные колебания цвета. С каждым новым заданием она все быстрее отыскивала нужную точку на скане, и дело оставалось за малым. Спустя три года в роли гончей она могла найти любого на поверхности, всего раз увидев его оттенок на записи. Но только не Марка, чей тон словно стерли с поверхности.
Работа приносила хороший заработок, но несла в себе огромный риск. Горожане ненавидели гончих, и были даже те, кто выслеживал их. Если гончего нашли, то, скорее всего, его больше никто и никогда не увидит. А причина одна – заказчики. Все готовы были работать на островитян, поклоняться им, обмусоливать, но выдавать им своих считалось предательством. Негласные правила горожан с поверхности были таковы. Если ты натворил что-то на земле – тебя найдут и осудят. А если на Острове – то так им и надо, переживут. Главное – своих не сдавать. Ева никогда не понимала такого отношения. Преступление есть преступление. Какая разница, где ты его совершил? Если ты сделал это на Острове, что помешает совершить то же самое на поверхности? Поэтому Ева брала заказы, находила нужного человека и передавала его контакты и местоположение заказчику. Что будет дальше – не ее проблемы. Нечего было нарушать закон. Таковы были ее убеждения.