Игра одиннадцати
Шрифт:
Она пошла к кухонному шкафу, насыпала в чашку порошок кофеина, кинула щепотку сахарозаменителя, добавила половину ложки сухого молока, залила горячей водой из крана и сделала глоток.
«Ну и гадость!» – Ева сморщилась от кисловато-горького месива. Но кофеин придает сил и энергии, без него никуда. А еще он глушит чувство голода. Она посмотрела в холодильный ящик – пусто. Надо бы поесть, но нет никакого желания выходить. А за доставку придется доплачивать.
Ева вернулась на диван, взяла портал и открыла новости Островов в поисках работы. Никаких преступлений и скандалов, связанных с горожанами. Иногда она сама предлагала услуги заказчикам, когда находила
Открыла новости с поверхности, и сразу же ей выскочил призыв в «Александрию».
«А вот и приглашение в рай. Только билетик слишком дорого стоит, – усмехнулась Ева. – Как можно жаждать попасть в игру, из которой не знаешь, вернешься или нет? Но слоганы цепляют…»
Ева бы повелась, наверное, если бы игра появилась… года четыре назад.
«Тот, кто придумал “Александрию” – гений».
Она еще раз посмотрела на яркую, кричащую рекламу. Ходили слухи, что создатель был с поверхности и скупил целый Остров для себя и победителей игр. Многие цитировали его самую известную фразу: «Каждый достоин начать новую жизнь». Но Ева не верила во все эти сказки. Еще один рекламный ход, чтобы привлечь горожан. «Он такой же, как ты. Он смог, сможешь и ты».
Тем более никто не знал, кто же он. Ни имени, ни данных в сети. Все о создателе «Александрии» было наглухо скрыто. Еще бы, за несколько лет он стал одним из самых богатых людей Центрального континента. И провокатором, который помогал горожанам забраться на Остров.
«Интересно, сколько он зарабатывает на одной игре?»
Трансляция игры платная, но ее смотрят все. Даже Ева пару раз покупала подписку. Все хотят верить, что хоть кому-то повезет. А еще люди любят смотреть, как другие борются, проигрывают и умирают. Также в «Александрии» можно делать ставки на игроков, а это распыляет азарт. Кто-то выигрывает, но большинство теряют свои сбережения. Погибнуть для проигравших – большое везенье. Иначе бы их прикончили те, кто на них ставил.
Знакомый Евы, работающий в сети, как-то рассказывал, что поток виртуальной валюты, который идет в дни игр, ошеломляющий – цифры с тысячами нулей. Такое даже представить страшно. К примеру, за поиск нарушителя Еве обычно платят сотню байтов. Но на эти деньги можно жить три месяца. Если не тратить на сканы.
Ева закрыла призыв и зашла в чат гончих. Может, заказчики что-то подкинули или кому-то из коллег нужна помощь. Но в окне заказов царило удручающее затишье. Так бывало только перед началом игры. Никого не интересовали любовницы неверных супругов, все следили за тем, что происходит в «Александрии». Открыла личный кабинет, который не посещала уже больше месяца, и увидела новое письмо от «Небожителя», пришедшее две недели назад.
Ник Еве был незнаком. Скорее всего, новобранец – так они называли тех, кто привлекал гончих впервые.
«Небожитель… Очень остроумно, верх фантазии. Кто же еще, как не островитянин, будет заказчиком в чате гончих», – подумала Ева, хотя сама себя и вовсе называла «Певцом». Если когда-нибудь их взломают, Ева надеялась, что ее не смогут вычислить. Или им потребуется на это больше времени. Хотя для чата и устанавливалась усиленная безопасность, а один из администраторов был
Она вернулась к письму.
Тема: «Заказ»
«Странно, что его отправили в личку, а не в общий чат, чтобы провести отбор. Наверное, меня кто-то посоветовал».
Ева открыла анкету, которая автоматически составлялась для каждого заказчика перед отправкой письма:
Кол-во гончих: 1
Кол-во нарушителей:
Срок: две недели
Цена: 1000 байтов или информация
Аванс:200 байтов
По факту: 800 байтов
Оговорки: условия заказчика
Связь: только через чат
Ева еще раз перечитала анкету.
«Может, Небожитель ошибся нулями? Тысяча байтов? Да, за большие заказы, на которые могло уйти несколько месяцев или нужно было сразу несколько гончих, платили до пятисот байтов. Но чтобы тысячу… Никогда о таком не слышала. Да еще и аванс в двести! А приписка про информацию вообще непонятна».
Это было слишком сказочное предложение. Внутри Евы все напряглось, а в горле пересохло от волнения. Что могло ее заинтересовать? Только… Этого не могло быть! Заказчик не может знать, кто она. Все данные о гончих надежно скрыты.
«Мы даже имен своих никогда не говорим. И лица всегда прячем».
Но игнорировать деньги, а тем более любой шанс найти Марка, Ева не могла. Она подтвердила получение анкеты. За тысячу байтов можно было десять гончих нанять. Ева еще раз изучила письмо.
«Вот черт, прошло уже две недели с заявки. Заказчик, наверное, выбрал кого-то другого. А может, и поиск завершен. Нельзя надолго выпадать из чата. Такое предложение упустить!» – корила себя Ева.
Она встала и прошлась по комнате. Зашла в туалетную кабину и плеснула водой в лицо. Хотела остудить пылающую кожу и пылающие чувства. Но это не сработало. Вернулась к порталу. Нужно было узнать, может, все же есть какой-то шанс на этот поиск. Ева написала письмо Небожителю об уточнении размера оплаты и спросила, что означает приписка насчет информации. Оставалось только ждать. Она сидела на диване и сверлила старый экран портала взглядом.
На рабочем столе, который стоял впритык к дивану, завибрировали часы. Звонила мама. Ева не ответила. Она не могла с ней разговаривать, не хотела больше слышать одно и то же – что ей пора начинать жить своей жизнью и принять, что Марк ее бросил и не вернется. Ева знала, что это не так. Но рассказать маме о работе гончей и о том, что его точка бесследно исчезла с поверхности, она не могла. Хотя сознавала, что мама в чем-то подозревает ее. Ведь она хрома и у нее откуда-то берутся деньги.
Ева съехала из родительской квартиры в Шестнадцатом поселке четыре года назад, когда ей было семнадцать. Накопила байтов на первое время и, предав надежды родителей, уехала в Третий город. Ева собиралась поступать на творческие курсы. Никто из ее семьи не верил, что она сможет зарабатывать себе на жизнь голосом. Они не хотели, чтобы она ночами работала в каком-нибудь баре неспящего Третьего города за жалкие байты. Но Ева мечтала об этом, она должна была хотя бы попробовать. Девушка горько усмехнулась: наверное, они бы все же предпочли, чтобы она стала скорее певицей, чем гончей.