Игра по чужим правилам

Ситников Юрий

– Час от часу не легче.

– Рядом нож.

– Хочешь сказать, она умудрилась поймать птицу и зарезала её?

– Другого варианта я не вижу.

– Тогда позволь тебя спросить, каким образом ей удалось раздобыть нож?

– Наверное, взяла на кухне, когда Анфиса отлучалась.

– Она становится опасной.

– Варвара Сергеевна уже позвонила врачу.

– Делать ей нечего, – буркнул Альберт Валентинович.

– Павел Павлович планировал сегодня приехать, чтобы вас посмотреть.

– Я

не музейный экспонат, чтобы на меня глазеть, – разозлился старик.

Экономка переминалась с ноги на ногу.

– Я могу идти?

– Иди. И запомни, если эта ненормальная ещё раз зайдёт на кухню, можешь считать себя свободной от своих обязанностей.

Анна Гавриловна направилась к дому.

– Нож… – Люська уставилась на особняк. – А если бы она убила человека?

– Светка хитра, скорее всего, это сигнал.

– Какой сигнал?

Альберт Валентинович промолчал.

***

Семейный доктор Кубинских – Кардопольцев Павел Павлович, приехал в особняк спустя час. Светлана к тому времени успокоилась, выпила чая и дремала у себя в спальне.

Услышав несмелый стук в дверь, Люська, косясь на хмурого Альберта Валентиновича, встала с кресла. Приятной наружности седовласый мужчина не замедлил представиться:

– Павел Павлович, семейный доктор.

– Оставь свою любезность при себе, – насмешливо сказал Альберт Валентинович. – Давай, начинай осмотр, найди у меня кучу болезней, выпиши гору лекарств и проваливай восвояси.

Павел Павлович рассмеялся.

– Сегодня у вас отличное настроение.

– Смотри, Люда, смотри, и хорошенько запомни этого человека, – Альберт Валентинович склонил голову набок. – Страшный тип, при любом осмотре найдёт такие недуги, которых и в природе-то не существует.

Люська улыбнулась.

На время осмотра её выпроводили из комнаты, и чтобы не болтаться по дому бесцельно, Люська прошмыгнула к себе. За день она вымоталась так, будто разгружала мешки с цементом. А ведь на деле ничего тяжелее книги в руках не держала.

Положив голову на подушку, Люська прикрыла глаза и отключилась.

…В семь вечера в доме Кубинских подавали ужин. Когда Анна Гавриловна оповестила Альберта Валентиновича, что все собрались за столом, старик распорядился поставить прибор для Люськи.

– Люда будет ужинать с нами.

Кивнув, экономка вышла.

– Зачем это, Альберт Валентинович? – запротестовала Люська. – Мне будет намного уютней на кухне.

– Не перечь, ты подчиняешься мне, поэтому делай, как велят.

Поддерживая старика под руку, они спустились в столовую.

При виде Люськи, Любовь Николаевна хмыкнула:

– Папа, а твоя не в меру юная сиделка не в курсе, что прислуга принимает пищу на кухне?

– А ты в курсе, что твоим мнением никто не интересовался? Людмила

будет ужинать с нами, обедать с нами, завтракать с нами. Ещё вопросы есть?

Все промолчали.

Альберт Валентинович сел во главе стола. Справа от него сидели Антон, Любовь Николаевна и Светлана. Слева Люська, Валя и дети Вячеслава – Никита с Мариной. Противоположное от старика место, предназначавшееся для Варвары, пустовало.

– Где Варя?

– Хороший вопрос, – Любовь Николаевна сделала глоток воды из стакана. – По-моему, ей нездоровится.

– Она лежит у себя в комнате, – подтвердил Антон.

– Ну, пусть полежит. Всем приятного аппетита.

Люська чувствовала себя чужой в компании незнакомых людей. Ей были неприятны косые взгляды, которыми её ежеминутно одаривала Любовь Николаевна. В глазах Кубинской читалась открытая брезгливость.

Люська осторожно покосилась на внуков Альберта Валентиновича. Марина с Никитой внешне очень походили на мать. Нос картошкой, тонкие губы и холодный взгляд. Единственная существенная разница между ними это, пожалуй, телосложение. Бледный Никита выглядел болезненно худым, розовощёкая Марина была девушкой с округлыми формами.

Дочь Антона, Валя, смахивала на ангела во плоти, на вид кроткая и покладистая. Но… Откинув со лба русую чёлку, Валентина с заметным ехидством, обратилась к Любови Николаевне:

– Ваш новый роман скоро будет готов?

– Сейчас пишу через «не могу». В сроки не укладываюсь, мигрени мучают.

– Мам, – сказала Марина, – нельзя так. Голова болит из-за компа, долго сидишь за ним, глаза перегружаешь.

– А что прикажешь делать?

– Пиши от руки, – вставил Никита.

– Я разберусь, Никит.

Люська посмотрела на Светлану. Та ковыряла вилкой остывшее мясо, и как ей показалось, думала о чём-то зловещем.

– А почему сидим как на похоронах? – Альберт Валентинович подмигнул Марине. – Ты чего такая кислая, обычно рот не закрывается.

– Личные неурядицы.

– Что-то в институте? – встрепенулась мать.

– Нет.

– В институте она бывает раз в месяц, – сказала Валя.

– Замолчи! – Марина сорвалась на крик.

Любовь Николаевна посмотрела на Антона, тот в свою очередь сделал замечание дочери.

Вскоре Марина выбежала из столовой.

– Марин, ты куда?

– Нервы ни к чёрту, – веселилась Валентина.

– Валя, прекрати её поддевать. Ты становишься неуправляема.

– Опять я крайняя?

– Не вздумайте начинать перепалку, – прикрикнул Альбер Валентинович. – Если не получается говорить спокойно, лучше вообще молчать.

– Или чинно удалиться, – нараспев произнёс Никита, направляясь к выходу. – Всем приятного аппетита.

Любовь Николаевна тоже встала.

– Необходимо пописать главу.