Игра по своим правилам
Шрифт:
Кристальная вода показала на миг Энрике, застывшего в горизонтальном положении. Гидроцикл вылетел на поверхность, и Кок сбросил скорость, разворачивая его. Сопла водометного двигателя мгновенно изменили положение байка, позволив выполнить напоследок еще одну фигуру: Кок мгновенно переместился на нос, взяв руль обратным хватом. Газанув, он погрузил нос аквабайка в воду, поднимая его заднюю часть. В голову Энрике ударила толстенная и мощная струя из сопла.
– Бодрит водичка? – на манер Махоуни из «Полицейской академии» спросил Николай колумбийца, занимая на байке прежнее положение.
Энрике барахтался на поверхности,
– Я оглянулся посмотреть, не захлебнулась ли она, – услышал он голос инструктора.
– Ну все, – отдувался Энрике, с трудом владея языком и телом. – Все, бастардос! Вы доигрались, ублюдки! Нет, я не похож на чилийца, я похож на колумбийца!
– Ты, похоже, клея передышал, амиго. А будешь обзываться, поплывешь к берегу на своих четырех. Куда ты лезешь, колумбиец? Здесь нет сидений. Не видел, я стоял за рулем? Садись на «капот», Монтойя. Елы-палы! Задом поедешь, ковбой, как на корове? Передом уже тряхнуло?..
Для латиноамериканки Паулы секс – это своеобразный спектакль, сопровождаемый любовной игрой; играть она начала задолго до появления в Порт-Авентуре. И этот затянувшийся акт все больше возбуждал ее, зажигал нетерпением. «Высокая, загорелая, красивая, и каждый, мимо которого она проходит, восклицает: а-ах!» – так звучат стихи босановы Антонио Карлоса Жобима «Девушка из Ипанемы». Она поняла, что жить в состоянии вожделения, горящем в богатом воображении, – это прекрасно. За это можно все отдать. Но еще прекрасней, когда твои мечты становятся реальностью. Она отдалась Джебу, чуть стесняясь своего откровенного бикини и красноватых следов, оставленных укороченным костюмом на ее плечах и бедрах. Она вырвалась из его объятий и увлекла за собой к аквабайку, который принес их на этот одинокий островок любви. Байк покачивался на волнах, манил к себе удобным сиденьем. Паула потянула петлю и бросила в воду верхнюю часть купальника, оставляя партнеру все оставшееся, эту едва приметную полоску ткани на бедрах. Она села на сиденье, притянула Джеба к себе и обвила его ногами. Ее сжигала эта поза, родившаяся в момент властного прикосновения парня к ее ноге. Уже в тот миг, когда байк на сумасшедшей скорости несся вдоль береговой линии, а их тела слились воедино, она окончательно потеряла голову.
…Громадная Луна, будто всплывающая со дна моря, была посечена перьями облаков. Она больше походила на Юпитер, навалившийся на Землю, готовый поглотить ее своими чудовищными размерами. Макушку Луны венчала оранжевая папская шапочка. Выше ее темное, в непроницаемых проплешинах и золотистых отблесках небо. Пальмы убегали вдоль желто-черной косы острова, сгорбившейся в середине крутой дюной, и обрывались на ее острие. Море было сплошь покрыто золотистыми отблесками. Исполинская Луна не высвечивала этим поздним вечером дорожку, а раскинула по всей поверхности моря оранжевый, от горизонта до горизонта, ковер.
Этим вечером астрономы всего мира прильнули к телескопам, чтобы увидеть редчайшее астрономическое событие: впервые за последние двадцать лет Луна приблизилась к Земле на максимально близкое расстояние и одновременно находилась в фазе полнолуния. Два человека сократили дистанцию и были полностью открыты друг для друга. Это было знаковое событие для обоих. И стало ясно, как появилась на свет божий Луна. Она прилетела из глубин космоса и была захвачена
Джеб и Паула лежали на песке. Девушка, не стесняясь своей наготы, рисовала на песке замысловатые фигуры.
– Дом у моего отца большой, обнесен кованой оградой. Вот я нарисовала дом, видишь? А въездом в асьенда Сан-Тельмо служат такие же кованые ворота. В самом центре длинный-длинный бассейн.
Воспитанная в лучших традициях колумбийской семьи, Паула чтила ее законы. Джеб заметил, что она ни разу не сказала «у нас», «у меня», «мой». И в этом виделось большое уважение к отцу. Однако без пиетета; в ее голосе не было и капли гордости.
– Наверное, ваш дом стерегут собаки.
Паула сморщилась и покачала головой:
– Отец ненавидит собак с тех пор, как на него набросилась целая стая. Ему было восемнадцать, он отбивался от них ножом. Он уложил десяток сильных псов. Он очень смелый человек. В общем… он неравнодушен к другим домашним животным. Хотя они не очень чистоплотные. У отца был товарищ – Пабло Эскобар, большой любитель собак. Его убили двенадцать лет назад, ему было всего сорок три года. Его асьенда Наполес обширнее отцовских владений – больше двух тысяч гектаров. Там есть зоопарк, громадный гараж с автомобилем Аль-Капоне. А при въезде в его владения установлен самолет, на котором дядя Эскобар перевез свою первую…
Девушка запнулась. Вместо фразы «первую партию наркотиков» она сказала:
– Свою первую возлюбленную. – И скривилась: «Ничего себе, выкрутилась! Почему не добавила: «Теперь дом дяди Эскобара власти хотят превратить в музей преступности»?
– Ты знала этого Эскобара?
– Конечно. Последний раз я видела его, когда мне было пять лет.
– А это что? – спросил Блинков, показывая на прямоугольник.
– Как что? Тоже дом! Он же состоит из двух корпусов. Между собой они соединены одноэтажным коридором. Видел бы ты крышу! Не крыша, а открытая терраса. Она тоже обнесена каменным парапетом. На ней свободно уместятся четыре, нет, шесть теннисных кортов. Ты умеешь играть в теннис?
– На крыше?
– Противный! – Паула ущипнула парня за руку. – В этом доме я выросла, изучила каждый камень, каждую трещинку. Тоска. Окна такие высокие, что плакать хочется. Все время почему-то выискиваешь в них небо. Когда выходишь на балкончик…
– У вас один балкон?
– Почему один? В каждой комнате, в каждом окне. Есть две длинные лоджии. На них можно попасть из гостиных. Отсюда и отсюда, – Паула провела стрелки. – Знаешь, чего я боюсь? Что завтра небо заволокут серые тучи. Вижу, как ветер пригибает пальмы к земле, рвет их прическу. Солнца не вижу. Лишь его перья, падающие на море. Облака грязные.
– Я приеду к тебе, – пообещал Джеб.
– Смешной… – грустно улыбнулась девушка.
– Нет, я приеду, Паула. Скоро… – Джеб взял ее за руку. – Через неделю здесь соберутся настоящие дайверы и серферы со всего мира. У Порт-Авентуры всегда стабильный ветер, будет здорово. Сама все увидишь.
– Ты тоже будешь гоняться?
– Да. На серфе, на байке. Весельчак попробует побить свой рекорд погружения под воду без акваланга. Он опускался на шестьдесят метров.
– Здорово, – вздохнула Паула. А ей нечем ответить. – Знаешь, тайком от отца за неделю до отъезда я пригласила в дом ятарис.