Игра престолов. Битва королей
Шрифт:
Королева взяла руки Сансы в свои.
– Дитя, ты знаешь грамоту?
Санса нервно кивнула. Она умела читать и писать лучше, чем ее братья, хотя безнадежно отставала от них в сложении.
– Рада слышать это. Быть может, вы с Джоффри еще можете надеяться.
– Что я должна сделать?
– Просто напиши своей леди-матери и своему брату, старшему… как его зовут?
– Робб, – ответила Санса.
– Известие о предательстве твоего лорда-отца, вне сомнения, скоро достигнет их. Лучше, если оно будет исходить из твоих уст. Поведай им, как лорд Эддард предал своего короля.
Санса отчаянно хотела добиться
– Но он никогда… я не могу… светлейшая государыня, я не знаю, что написать…
Королева похлопала ее по руке.
– Мы подскажем тебе все необходимое. Важно, чтобы ты попросила леди Кейтилин и своего брата сохранять королевский мир.
– В противном случае им придется трудно, – добавил великий мейстер Пицель. – Ради той любви, которую ты испытываешь к ним, попроси своих родных ступить на тропу мудрости.
– Твоя леди-мать, вне сомнения, ужасно боится за тебя, – проговорила королева. – Напиши ей, что тебе хорошо с нами, что мы обращаемся с тобой мягко и выполняем каждое твое желание. Попроси их явиться в Королевскую Гавань и принести присягу Джоффри, когда он займет престол. Если они сделают это… тогда мы будем знать, что в твоей крови нет предательства. А когда ты войдешь в цвет женственности, то обвенчаешься с королем в Великой септе Бейелора, перед глазами богов и людей.
…обвенчаешься с королем… – слова эти заставили участиться ее дыхание, и все же Санса медлила.
– Быть может… если бы я могла повидаться с отцом, переговорить с ним о…
– Предательстве? – подсказал лорд Варис.
– Ты разочаровываешь меня, Санса, – проговорила королева, глаза ее сделались жесткими, словно камни. – Мы уже рассказали тебе о преступлениях твоего отца. Если ты действительно нам верна, как утверждаешь, почему же ты хочешь повидаться с ним?
– Я… я только хотела… – Санса ощутила, как глаза ее наполняются слезами. – Он не… он не был… ранен или… или…
– Лорд Эддард невредим, – ответила королева.
– Но что… что будет с ним?
– Это решит король, – многозначительно пояснил великий мейстер Пицель.
Король! Санса проглотила слезы. Теперь Джоффри сделался королем, подумала она. Ее галантный принц никогда не причинит вреда ее отцу, что бы тот ни сделал. И если она придет к нему и попросит милосердия, Джоффри прислушается… непременно прислушается, потому что он любит ее, ведь королева сказала так. Джофф захочет наказать отца, ведь лорды будут ожидать этого; быть может, он просто отошлет отца в Винтерфелл или сошлет в один из Вольных Городов за Узким морем. Ссылка продлится лишь несколько лет, к этому времени они с Джоффри поженятся, а став королевой, она убедит Джоффри вернуть отца назад и даровать ему прощение.
Но только… если мать и Робб не усугубят измену, не созовут знамена и не откажутся присягнуть Джоффри на верность, иначе все пойдет прахом. Ее Джоффри добр и ласков, она сердцем знала это, однако король обязан проявлять жестокость к мятежникам. Она должна убедить их. Ей придется это сделать!
– Я… я напишу, – сказала им Санса.
С улыбкой теплой, словно рассвет, Серсея Ланнистер наклонилась поближе и ласково поцеловала ее в щеку.
– Я знала это. Джоффри будет горд, когда я расскажу ему о той отваге и здравом смысле, которые ты продемонстрировала сейчас.
В
Джейни Пуль и все ее вещи исчезли, когда сир Мендон Мур проводил Сансу назад в башню крепости Мейегора. Теперь никаких слез, подумала она с благодарностью. И все же после исчезновения Джейни в палате стало как-то холоднее, хотя Санса и развела огонь. Она пододвинула кресло к очагу, взяла одну из своих любимых книг и погрузилась в повествование о Флориане и Джонквиль, леди Шилле и Радужном рыцаре, о доблестном принце Эйемоне и его несчастной любви к королеве, жене его брата.
Лишь глубокой ночью, отходя ко сну, Санса поняла, что забыла спросить о сестре.
Джон
– Отор, – объявил сир Джареми Риккер, – вне сомнения. А этот был Яфером Флауэрсом. – Он повернул труп ногой, мертвое бледное лицо уставилось в сумеречное небо синими-синими глазами. Оба убитых были людьми Бена Старка.
«Спутники моего дяди, – молча подумал Джон. Он вспомнил, как просил, чтобы дядя взял его. – Боги, каким я был зеленым мальчишкой! Если бы он взял меня, я мог бы лежать здесь…»
Правое запястье Яфера заканчивалось изорванной плотью и раздробленной костью – остальное было отнято челюстями Призрака. Сама же правая кисть плавала сейчас в кувшине с уксусом в башне мейстера Эйемона. Левая рука, находившаяся там, где положено, чернотой не уступала плащу.
– Милосердные боги, – пробормотал Старый Медведь и, соскочив со своего дорожного конька, передал поводья Джону. Утро выдалось непривычно теплым, капельки пота выступили на широком лбу лорда-командующего, словно роса на дыне. Лошадь его волновалась и, закатывая глаза, пятилась от мертвецов, насколько позволяли поводья. Джон отвел кобылу на несколько шагов, стараясь удержать ее на месте. Лошадям это место не нравилось. «И мне тоже», – решил Джон.
Но менее всех были довольны собаки. Отряд привел сюда Призрак, и вся свора собак оказалась бесполезной. Когда Басс-псарь попытался заставить их взять след по отгрызенной руке, они словно взбесились: завыли и залаяли, пытаясь сорваться. Даже теперь они то скалили зубы, то скулили, натягивая поводки, и Четт вовсю костерил их.
Это всего лишь лес, сказал себе Джон, а это только мертвецы. Ему уже приводилось видеть убитых…
Прошлой ночью ему вновь приснился Винтерфелл. Джон бродил по пустому замку, искал отца, спускался в крипту. На этот раз он зашел еще глубже и во тьме услышал скрежет камня о камень; повернувшись, он увидел, как один за другим открываются гробы. Мертвые короли вставали из своих холодных черных могил. Джон проснулся в угольной тьме, сердце его колотилось. Даже когда Призрак вскочил на постель, чтобы облизать его лицо, он не сумел прогнать ощущение глубокого ужаса. Джон просто не смел вновь уснуть. А потому поднялся на Стену и ходил наверху, не зная покоя, пока наконец не увидел свет зари на востоке. Это всего только сон.