Игра престолов. Часть II

Мартин Джордж Р.Р.

– Нет, - отвечала Санса.
– Он застрелил его золотой стрелой и привез мне.
– В песнях благородные рыцари никогда не убивали волшебных зверей - только подходили и гладили, - но она знала, что Джоффри любит охотиться, в особенности убивать... лишь зверей, конечно. Санса не сомневалась, что ее принц не принимал участия в убийстве Джори и всех остальных бедняг, во всем виноват был его злобный дядя; одно слово - Цареубийца. Она знала, что отец ее до сих пор из-за этого в гневе, однако нечестно обвинять Джоффа. Это все равно как обвинять

ее в том, что натворила Арья.

– Сегодня вечером я видела твою сестру, - выпалила Джейни, словно прочитав мысли Сансы.
– Она ходила на руках по конюшне. Зачем, по-твоему, ей это понадобилось?

– Я уверена лишь в том, что вообще не понимаю, зачем Арья что-либо делает.
– Санса ненавидела конюшни, всю эту вонь, докучливых мух и конский помет. Отправляясь на прогулку верхом, она всегда предпочитала, чтобы конюх подал ей заседланную лошадь к крыльцу.
– Ты хочешь еще услышать, что было при дворе?

– Конечно, - обрадовалась Джейни.

– Туда приехал Черный Брат, старый такой и вонючий, - продолжила рассказ Санса, - он просил людей для Стены.
– Это ей не понравилось вовсе. Сансе всегда представлялось, что Ночной Дозор состоит из мужей, подобных дяде Бенджену. Таких в песнях звали Черными Рыцарями Стены. Но посланец Ночного Дозора был горбат и уродлив, и к тому же одежда его явно кишела блохами. Неужели Ночной Дозор на самом деле выглядит иначе? Она почувствовала жалость к своему сводному брату Джону.
– Отец спросил, не найдется ли в зале рыцарей, которые готовы оказать честь своим домам, уйдя в чернецы, однако никто не шагнул вперед, поэтому он отдал этому Иорену тех, кого извлек из королевских темниц, и отослал его обратно. А потом к нему приехали эти два брата, свободные всадники из Дорнской Марни, и присягнули мечами на службу королю. Отец принял их клятву...

Джейни зевнула.

– А лимонные пирожки есть?

Санса не любила, когда ее прерывали, однако приходилось согласиться с тем, что лимонный пирог представлял собой более интересную тему, чем происходившее в тронном зале.

– Посмотрим, - сказала она.

На кухне лимонных пирожков не обнаружилось, однако обнаружилась половинка холодного пирога с клубникой, что было ничуть не хуже. Девицы съели его на ступеньках башни, хихикая, сплетничая и делясь секретами; словом, в ту ночь Санса отправилась в постель, ощущая себя такой же вреди-ной, как и Арья.

На следующее утро она проснулась еще до рассвета и сонная подобралась к окошку, чтобы поглядеть, как лорд Берис выстраивает своих людей. Они выехали с первыми лучами солнца, перед отрядом полоскались три стяга: коронованный олень короля летел за высоким древком, лютоволк Старков и двойная молния лорда Бериса - за более короткими. Все было так красиво, как в ожившей песне: звякали мечи, мерцали факелы, на ветру плясали знамена, ржали и фыркали кони, золотые лучи пронзили насквозь решетку, когда она поползла вверх. Люди Винтерфелла казались особенными красавцами

в своих серебристых панцирях и длинных серых плащах.

Элин держал в руке знамя Старков. Увидев, как он подъехал к лорду Берису, чтобы обменяться с ним словами, Санса ощутила неподдельную гордость. Элин был красивее Джори;

когда-нибудь и он станет рыцарем.

Башня Десницы, казалось, опустела после их отъезда, и, спустившись вниз, Санса обрадовалась даже обществу Арьи.

– А куда все подевались?
– поинтересовалась сестра, обдирая шкурку с ярко-красного апельсина.
– Отец отослал их ловить Джейме Ланнистера?

Санса вздохнула:

– Они уехали вместе с лордом Борисом, чтобы обезглавить сира Григора Клигана.
– Она повернулась к септе Мордейн, черпавшей деревянной ложкой овсянку.
– Септа, а лорд Берис выставит голову сира Григора наверху собственных ворот или привезет ее сюда, чтобы это сделал король?
– Они с Джейни Пуль поспорили об этом вчера вечером.

Септа была потрясена:

– Леди не подобает говорить о подобных вещах за овсянкой! Где твое воспитание, Санса? Клянусь, последнее время ты ведешь себя ничем не лучше сестры.

– А что натворил Григор?
– спросила Арья.

– Он сжег острог и убил кучу людей, женщин и детей тоже.

Арья скривилась:

– Джейме Ланнистер убил Джори, Хьюарда и Уила, а Пес зарубил Мику. Их тоже следовало бы обезглавить.

– - Это совсем не одно и то же, - сказала Санса.
– Пес присягнул Джоффри, а твой мальчишка, да еще сын мясника, набросился на принца.

– Ты лжешь, - бросила Арья. Руки ее стиснули кровавый апельсин так, что красный сок закапал между пальцев.

– Ладно, давай, обзывайся как хочешь, - непринужденно сказала Санса.
– Ты не осмелишься так поступать, когда я выйду замуж за Джоффри. Тебе придется кланяться мне и называть светлейшей государыней!

Она взвизгнула, увидев, что Арья бросила апельсин;

влажно хлюпнув, он угодил Сансе прямо в лоб и шлепнулся на юбку.

– Светлейшая государыня, вы испачкали личико соком, - заметила Арья.

Сок тек вдоль носа, ел глаза. Санса стерла его салфеткой. Но заметив ущерб, причиненный упавшим на подол плодом ее прекрасному шелковому платью цвета слоновой кости, она закричала снова.

– Ты ужасна, - завопила она Арье.
– Лучше было бы, если бы убили тебя, а не Леди!

Септа Мордейн неловко вскочила на ноги.

– Об этом узнает ваш лорд-отец! Ступайте по своим палатам, немедленно. Немедленно!

– Я тоже?
– Слезы наполняли глаза Сансы.
– Это нечестно!

– Никаких обсуждений. Ступайте!

Санса отправилась прочь, подняв голову. Она будет королевой, а королевы не плачут. По крайней мере, когда это видят люди. Вернувшись к себе в опочивальню, она заложила дверь щеколдой и сняла платье. Кровавый апельсин оставил на шелке расплывчатое красное пятно.