Игра престолов
Шрифт:
— Бетани Редвин вышла за лорда Рована много лет назад, — напомнила Кейтилин отцу. — Сейчас у нее уже трое детей.
— Даже так, — пробормотал лорд Хостер. — Даже так! Наплевать на эту девицу и Редвинов. Наплевать на меня. Его лорда, его брата… вот тебе и Черная Рыба. У меня есть другие предложения. Дочери есть у лорда Бракена и у Уолдера Фрея… он предлагал любую из трех… Так ты говоришь, он не женат? По-прежнему?
— По-прежнему, — подтвердила Кейтилин. — Тем не менее он с боем прошел множество лиг на обратном пути в Риверран. Если бы не помощь сира Бриндена, я бы сейчас не стояла
— Да, он всегда был воином, — хрипло проговорил отец. — Это он умеет, Рыцарь Ворот. Да. — Он откинулся назад и закрыл глаза в беспредельной усталости. — Пришли его, только потом. А сейчас я посплю. Я слишком хвор, чтобы сражаться с ним, так что Черная Рыба пусть придет после…
Кейтилин ласково поцеловала старика, пригладила его волосы и оставила лежащим в тени — над сливающимися внизу реками. Сир Хорстер заснул прежде, чем она оставила солярий.
Когда она спустилась во двор, сир Бринден Талли стоял у причальной лестницы в мокрых сапогах, занятый разговором с капитаном гвардии Риверрана. Он немедленно подошел к ней.
— Ну как он?..
— Умирает, — отвечала Кейтилин. — Как мы и боялись.
На морщинистом лице сира Бриндена проступила явная боль. Он провел пальцами по густой седеющей шевелюре.
— Так он примет меня?
Она кивнула:
— Сказал, что слишком хвор, чтобы сражаться.
Бринден Черная Рыба усмехнулся:
— Я слишком старый воин, чтобы поверить в это. Хостер будет зудеть об этой девице даже со своего погребального костра!
Кейтилин улыбнулась, зная, что дядя прав.
— Я не вижу Робба.
— По-моему, они с Грейджоем направились в чертог.
Теон Грейджой сидел на скамье в чертоге Риверрана; наслаждаясь пивом, он повествовал гвардейцам ее отца о побоище в Шепчущем Лесу.
— Некоторые попытались бежать, но мы перекрыли долину с обоих концов и выехали из тьмы с мечами и копьями. Наверное, Ланнистеры решили, что попали в засаду Иных, когда волк Робба оказался среди них. Я сам видел, как эта зверюга вырвала руку из плеча одному из них; а кони вообще просто обезумели от его запаха. Я даже не знаю, скольких человек…
— Теон, — перебила она. — Где я могу отыскать моего сына?
— Лорд Робб направился в богорощу, миледи.
«Так поступил бы и Нед. Он сын своего отца, так же как и мой. Не надо забывать об этом. О боги, Нед…»
Она обнаружила Робба под зеленым пологом листьев, окруженного высокими красностволами и великими старыми ильмами. Сын преклонял колено перед сердце-деревом — стройным чардревом, лицо на стволе которого было скорее скорбным, чем свирепым. Длинный меч перед ним был вонзен острием в землю, облаченные в перчатки руки сына сжимали рукоять меча. Вокруг него преклонили колена и остальные: Большой Джон Амбер, Рикард Карстарк, Мейдж Мормонт, Галбарт Гловер и прочие. Даже Титос Блэквуд находился среди них, огромный вороний плащ топорщился позади него. Они сохранили верность старым богам, подумала Кейтилин и спросила у себя, каким богам поклоняться теперь ей, но не смогла отыскать ответа.
Не дело прерывать их молитву. Боги должны получить свое… даже жестокие боги, отобравшие у нее Неда и лорда-отца. И Кейтилин принялась ждать. Ветер шевелился в высоких зеленых ветвях,
Она не вспоминала об этом многие годы. Как молоды они были тогда; она была не старше Сансы, а Лиза даже младше Арьи, но все-таки старше Петира. Девочки менялись им, то серьезно, то хихикая. Воспоминание оказалось настолько ярким, что она едва ли не ощутила потные мальчишеские пальцы на своих плечах и мятный запах дыхания Петира. В богороще всегда росла мята, и Петир любил жевать ее. Он был смелый мальчишка и всегда попадал в неприятности.
— Он попытался засунуть мне в рот свой язык, — призналась потом Кейтилин своей сестре, когда они остались вдвоем.
— И мне тоже, — шепнула Лиза, застенчивая и задыхающаяся. — А мне понравилось!
Робб медленно поднялся на ноги, опустил меч в ножны, и Кейтилин подумала, случалось ли ее сыну целовать девушку в богороще. Наверняка! Она видела, как Джейни Пуль глядела на него влажным взглядом, и кое-кто из служанок, даже восемнадцатилетние… А теперь он побывал в битве, убивал своим мечом и, конечно же, узнал поцелуй. На глазах ее выступили слезы. Кейтилин сердито смахнула их.
— Мать, — проговорил Робб, заметив ее, — надо созвать совет. Нужно принять решение.
— Твой дед хотел бы видеть тебя, — сказала она. — Робб, он очень болен.
— Сир Эдмар сказал мне. Мне очень жаль, мать… и лорда Хостера и тебя. Но сперва мы должны обсудить дела. Пришли известия с юга. Ренли Баратеон заявил, что возлагает на себя корону брата.
— Ренли? — спросила удивленная Кейтилин. — А я-то думала, что это сделает лорд Станнис…
— Как и все мы, миледи, — ответил Галбарт Гловер.
Военный совет собрался в чертоге, четыре длинных стола на козлах расставили неровным квадратом. Лорд Хостер был слишком слаб, чтобы присутствовать, он спал на своем балконе и видел во сне солнце, встающее над реками его молодости. Эдмар занял высокий престол Талли, Бринден Черная Рыба был возле него, знаменосцы отца расположились справа и слева у обоих боковых столов. Слово о победе при Риверране достигло беглых лордов Трезубца, повернувших обратно. Вошел Карил Венс, ставший теперь лордом. Отец его погиб под Золотым Зубом. С ним был сир Марк Пайпер, они привели сына сира Реймена Дарри, парнишку не старше Брана. Лорд Джонос Бракен от руин Стоунхеджа, сердитый и грозный, он устроился подальше от Титоса Блэквуда — насколько это было возможно.
Северные лорды расположились напротив, вокруг Кейтилин и Робба, лицом к сиру Эдмару. Их было меньше. Большой Джон сидел у левой руки Робба, с ним рядом Теон Грейджой. Галбарт Гловер и леди Мормонт — справа от Кейтилин. Лорд Рикард Карстарк, исхудавший от горя, занял свое место движениями человека, видящего кошмарный сон; длинная борода его была непричесана и немыта. Двое сыновей его погибли в Шепчущем Лесу, и не было вестей от третьего, старшего, который возглавлял копейщиков Карстарка, выступивших против Тайвина Ланнистера у Зеленого Зубца.