Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2
Шрифт:
Он смеялся одними глазами. Вид сохранял торжественный и серьезный.
– Третье?
Мне было невыразимо тепло оттого, что я могу сейчас продиктовать и третье, и трехсотое, и трехтысячное – и он все запомнит, все исполнит. Не потому, что заглаживает вину, не чтобы убедить в любви, а потому, что бесконечно сильно любит сам. И как же прекрасно иметь счастье чувствовать себя рядом со своим мужчиной ребенком. Да, иногда надутым и капризным. А после вновь превращаться в счастливую женщину. И очень любопытную.
– Расскажи,
Брови вверх от удивления.
– И не тряси этот дом от ревности! Мне правда интересно!
Улыбка Дрейка – это как радуга среди снегов – явление редкое и чудесное. Хвала Создателю, что редкое не для меня.
– Ллен? Давай я тебе когда-нибудь покажу. Тихо и незаметно для него.
– Давай! – Так даже интереснее, чем описывать.
Мы долго смотрели друг на друга молча; он обнимал мои колени, я аккуратно стряхивала с промокших волос снежинки. И были только глаза напротив и эта самая уютная в мире вьюга.
«Как хорошо, что ты есть».
«Я буду для тебя всегда».
«А я для тебя».
«И помни, что чувства юмора у меня нет».
«Я не буду пугать».
– А Реактор украшать помогать будешь?
Спросил вслух.
– Нет уж, сам! – я хохотнула. – Хочу войти в следующий раз и удивиться!
Ненужной стала вдруг крыша и одиночество, захотелось в тепло и к людям. И еще выпить чего-нибудь горячего.
– Хочешь, я отнесу тебя отсюда на руках?
Заботливый, внимательный, галантный и нежный до бесконечности.
– Хочу. – Сегодня я, как ребенок, хотела всего. – На руки и сразу в какую-нибудь кофейню, ладно?
– Как пожелает моя прекрасная леди.
Эра. Нордейл.
(Paul Cardall – Father in Heaven)
Я не подозревала, как сильно соскучилась по ним – своим клиентам, пока под вечер в дверь не позвонила молодая, но очень усталая женщина. Судя по форме, почтальонша. Нет, она не прочитала рекламу в газете, но заприметила щит-стрелку у забора, указывающую на агентство. Теперь стояла в дверях; с разношенных пимов на новый коврик стекала вода, на плече громоздкая сумка; в глазах растерянность.
– А вы… правда, помогаете?
– Правда.
Боже, как же легко и приятно встречать людей не в теле Айрини, а в собственном.
– Дорого берете?
– Нет, не дорого.
С нее много не возьмешь. Собственно, к разряду «нуждающихся» после выплаченных Комиссией бонусов я не относилась.
Гостья же сомневалась в собственном решении, все искала взглядом не то чучело сов, не то магический шар на столе – не нашла, расслабилась.
– Наверное, я дурочка, да? Но скоро праздник, понимаете, всем хочется чуда. И мне. Хотя, говорят, за чудеса надо платить… Вот не знаю, правильно сделала или нет…
– Вы проходите.
Ей было
– Хотите чаю или кофе?
Этой женщине, на вид чуть за тридцать, давно никто ничего не предлагал. И она стеснялась.
– Кофе… можно, правда? Это… как в дорогих отелях.
«ОтелЯх» – вот, как она это произнесла.
Шагая к кухне, я улыбалась.
– Работу бы мне другую, только как?
Ее звали Натали. Спутанные вьющиеся русые волосы, лицо малоприметное, нижняя губа вперед.
– Начальство все строже ругается – раньше хоть посылки можно было без документов брать, разносить, деньги за это получать дополнительные, а теперь опись, строго. И зарплата все меньше. Ну как быть?
Она напоминала мне не клиентку, а залетевшую в гости бесхитростную подружку, которой куда важнее было поговорить, нежели что-либо изменить в собственной жизни. На диван для клиентов она, забывшись, забралась с ногами, чашку держала двумя руками, пришвыркивала, когда отпивала кофе. И смотрела все время мимо. Глаза стеклянные, почти пустые, как у загнанной лошади, а в голове ноль целых ноль десятых процентов веры в улучшение. И все же почему-то зашла. Значит, не все потеряно.
– … еще новеньких двух взяли операторами, очереди выросли в три раза. Мне выходить, а они орут – помогай! Какой помогай? Как помогать, если газеты тоннами в подсобке ждут? В каждый ящик положить, это же время…
Начало седьмого вечера – за окнами стемнело, снегопад. Такой нежный, такой воздушный, что хотелось выйти и стоять под фонарем, пока не защиплет нос, пока не заноет от запрокинутой головы шея. Ловить снежинки языком, варежками, разглядывать их на рукаве. Хотелось просто прогуляться…
«Уйдет – прогуляюсь».
Натали плакалась мне, как пастору: на то, что устают ноги, что часто не ценят, что взваливают все больше, а ей уже невмоготу…
Как такой помочь? Залезть в голову, успокоить? Не поможет. Излишне много ограничивающих убеждений, стойких, как сосульки в морозы. «Никто не говорил, что будет легко», «без работы – еще хуже!», «а кому сейчас просто?» – бесполезно. Такие формируются годами.
– А какую работу вы бы хотели? – перебила я ее в какой-то момент.
– Какую? Ну, не такую, как сейчас… Чтобы не дергали по пустяками, чтобы не…
«Не-не-не». Когда желаете перевернуть реальность с той, которую не хотите, на ту, которую хотите, не используйте негативные высказывания. И с «не хочу, чтобы» полностью переключитесь на «я хочу, чтобы…»
И понимайте разницу между фразами: «хочу свободу от…» и «хочу свободу для…». Обе работают безотказно, но вторая вершит вам на пользу и в удовольствие.
– Чтобы не урезали зарплату, – неслось параллельно моим думам, – чтобы не гнобили за внешний вид…