Игра с огнем
Шрифт:
– Да и я тоже не хочу просто дружбы. Раз ты случайно стал моим парнем, значит, им и останешься. – Я коварно рассмеялась.
– Да. Так тому и быть.
– У тебя в голосе обреченность! – обвинила я Смерчинского.
– Ну что ты. Это просто счастье.
«Засим прощаемся с вами, и будем ждать вашего ответа, как соловей лета, с большим смирением и нетерпением!»
«А можно я подпишу: “О, наши божественные господа ”? Нет? Я так
Я прихлопнула на плече Дэна комара. Щеки болели от того, что я улыбалась. Хорошее настроение не портило даже осознание того, что я сейчас нахожусь на водном пространстве, а подо мной большая глубина. Смерч был рядом, и поэтому я почти и не беспокоилась.
Как же здорово. Я никогда и не мечтала даже об этом. Как было бы хорошо, чтобы время сейчас замедлилось… Мне так хорошо сейчас, но… Уже чуть-чуть страшно. Ведь у Дэна было так много самых разных девушек, наверное, едва ли не с самого детства! Вдруг он найдет себе какую-то другую, забыв меня. Или вдруг я его чем-то не устрою. Я ведь совсем не идеальная.
– Во сколько лет у тебя был первый поцелуй? – неожиданно даже для самой себя спросила я у парня, вновь начавшего грести. Легкие волны меня завораживали. Контраст между скоростью в небе и почти неспешным движением в воде был ощутимым, но мне было приятно чувствовать эту основательную неторопливость темно-синих вод.
– Лет в одиннадцать или двенадцать, около того, – признался он, не смущаясь и не спрашивая, почему я это спросила. – С милой девочкой из параллельного класса. Я до сих пор помню, что от нее пахло горькими духами ее старшей сестры. Это было очень мило. – Он беззаботно рассмеялся. – Мы как бы поцеловались, а потом ели шоколад. Я не знаю, на что эта попытка поцелуя была похожа, но без смеха не могу вспомнить.
– Это была твоя первая подружка? – поинтересовалась я. Я в одиннадцать лет еще в игрушки играла, а он, посмотрите, какой развитый!
– Что-то вроде этого. Я провожал ее домой и даже отправил валентинку четырнадцатого февраля. А первый нормальный поцелуй был года через полтора, на море. Не помню, как звали ту девчонку, помню только то, что она была меня на пару классов старше и у нее были рыжие кудряшки. – Он потер лоб. – А у тебя как с этим обстояли дела, Чип? Во сколько лет и с кем? Порадуй меня и скажи, что я был первым. Или я буду первым в чем-нибудь другом, а?
Нет, от извращенских наклонностей парней не избавит даже волшебство. Ну, на самом деле, Дэн-то еще приличный, а есть такие типы, просто держись!
– Первая всегда я, а не ты. В тринадцать, с дебилом из лагеря, – отвечала я. – Вообще мне нравился другой мальчик, но он предложил дружбу моей соседке по комнате, и мне ничего не оставалось делать, как принять точно такое же предложение от его дружка. Ух, и бесил же он меня! Я ему в конце смены даже врезала.
– Почему? – полюбопытствовал Смерчинский.
– По роже.
– Я имею в виду причину, – озарил он
– Потому что он не умел держать руки около собственного тела, – хмыкнула я.
– Вот как? – понимающе улыбнулся Смерч. Видимо, у него руки тоже шебутные были и жили своей жизнью в подростковом возрасте, да и сейчас тоже.
Я сделала страшные глаза:
– Ну, ты понял, он начал конкретно приставать, а моя нежная детская…
– Бурундуковская… – вставил парень.
– …психика не выдержала этого. Эй! Прекрати уже! Я выйду замуж и поменяю эту идиотскую фамилию на нормальную. Это Федьке всю жизнь мучиться. И Насте теперь. – Я хмыкнула.
– Думаешь, он комплексует по поводу фамилии? – засмеялся Смерч.
– Кажется, нет. По-моему, парни просто без ума от своих фамилий, даже если она звучит совсем дерьмово, – хмуро отозвалась я. – Ваши фамилии вам всегда нравятся, и вы даже не думаете о том, чтобы их поменять.
– Маш, да мы вообще не дураки, – отвечал он мне чересчур вежливо, явно взяв на себя обязанность сказать веское слово за всех своих собратьев по несчастью, то есть по полу. – Знаешь, нежность у меня всегда ассоциировалась с глупостью.
– В смысле?
– В прямом. Девушки очень нежные, но слегка глуповатые. Спорим, ты в своем лагере продолжала встречаться с пареньком, который тебе не нравился, потому что тебе не хотелось отставать от других девчонок в отряде?
– Какой ты умный. Это естественное желание, между прочим. У мужиков оно тоже встречается, если ты не заметил. Не отставать от других и показывать свою крутость. Что, скажешь, это не так?
– Есть такие, – легко согласился Дэн. – Значит, он распускал руки и не нравился тебе этим?
– Не совсем. Он не то, чтобы был страшным или противным, просто я понимала, что он – не мое. Не мое, и все. И целоваться с ним было как-то не ахти. Или мне просто встречались такие, с которыми целоваться было не очень.
– Я лучше их, правда? – подмигнул мне Смерчик.
– Неправда. Ну ладно, ладно, не строй такое лицо, ты классный. – Я тряхнула волосами. – Давай, приедем сюда в июле?
– В середине или ближе к концу, – чуть подумав, ответил Дэн. – В начале июля не смогу, Бурундучок, прости.
– Поедешь куда-то? – спросила я ревниво.
– В Галаз [10] .
– В Галаз? Городок на Черном море? – вспомнилось мне. Галаз – курортное известное местечко с греческим названием, которое сократили, как могли, на русский манер, располагающийся в субтропиках.
10
Галаз – древнегреческая колония ( др.-греч.«галазио» – лазурный), а ныне известный курортный город, расположенный на Черноморском побережье.