Игра с огнем
Шрифт:
– Ты у меня получишь, гад, – только и прошипела я.
На этом батарея телефона села, связь отключилась, и цирк закончился. Народ в автобусе погрустнел, а я новый спектакль устраивать не стала, чтобы их развеселить, и выбежала через две остановки – потому что мои глаза узрели одно знакомое местечко под названием «Дерзкий шарм». Решение мое было импульсивным и, наверное, детским. И, наверное, было связано с тем, что уж очень мне не нравилось поведение Князевой. Нет, она определенно хочет походить на
Я вышла, решив, что с сегодняшнего дня я перестану чего-либо стыдиться, после такого-то дурного инцидента. Меня молчаливо проводили взглядами, и только бабка вслед мне прокричала, высунувшись едва ли не по пояс в открытое окно:
– Девка! Не упускай парня! Меня в твои годы специально для этого никто в горы не звал! В альпинистские-то луга!
Пассажиры опять дружно заржали, а я уже бодро шагала по направлению к своей цели, изредка касаясь кольца Смерча.
Ну, детка, поиграем с сумасбродною Машей в игру под названием «Смена имиджа»?
На следующий день в универ я пришла довольная-предовольная, изредка касаясь кончиками пальцев волос. Настроение у меня было превосходное, и даже вчерашний скандал с мамой, который я выдержала на «отлично», не помешал мне с улыбкой смотреть вперед. Шелест пока еще ярко-зеленых молодых листьев провожал меня от самой остановки до стен университета. Солнце радостно светило в макушку, явно шепчась с мыслями-головастиками. Ветер ласково трепал волосы и складки яркого длинного, до щиколоток, сарафана на бретелях. Сшит он был из тонкой белой ткани, украшенной большими синими и голубыми узорами, и приятно холодил кожу в жаркий день.
В университете я, все такая же счастливая, произвела почти что фурор – в пределах своей группы, правда. Хотя внимания я на себе испытала немало – многие ведь знали меня как девушку нашего местного Принца-гения, и им было очень интересно посмотреть на меня и лишний раз зачем-то мне улыбнуться или сказать что-нибудь типа: «Привет, это клево», «Ярко, здорово» или «Ух ты! Модно. Кстати, привет Смерчу!».
Первыми, кто мне встретился, были Чащин и его друзья. Ребята сидели прямо на лестнице, недалеко от кабинета, и обсуждали что-то, гогоча на весь этаж.
– Привет, парни! – свойски поздоровалась я с одногруппниками.
– Привет, Машка, – машинально отвечали они, а потом заткнулись и молча уставились на меня.
– Ого, Бурундукова, ты у нас что, эпатажная дива? – спросил один из них, оглядывая с интересом мою голову.
– Ну, что-то вроде. Ну как, круто вышло? – тряхнула я волосами. Непривычно, когда их стало на треть меньше.
– Кру-у-ууто, – протянул одногруппник. Остальные заулыбались и закивали согласно. Кое-кто особенно умный попросил меня с ним сфоткаться. А Дмитрий встал со ступенек и, подняв бровь, подошел ко
– Чего? – спросила я. – Эй, Чаща, мне идет? Я вчера к подруге в салон красоты заходила.
Вместо ответа он, все так же подозрительно глядя на меня, протянул руку с закатанным рукавом расстегнутой рубашки, под которой виднелась черная майка, и коснулся кончиков моих волос.
– Чаща, ты заставляешь меня бояться. Чего молчишь?
Он провел пальцами по моим волосам.
– Ну, мне идет? – не выдержала я.
– Ты что с собой сделала, сумасшедшая? – оглядел меня вновь Димка и как закричал: – Бурундукова, немедленно перекрасься!
– А что? – спросила я и захохотала. Зато я опять индивидуальность, и Князь похожа не на меня, а на старую меня. Если хватит смелости – пусть сделает то же самое. А ведь она меня еще вчера по Инету доставала – все писала, вроде как ненавязчиво, интересовалась, что я люблю: какие фильмы, музыку, книги. Я с трудом общалась с ней, предвкушая ее удивление.
– Да так, ничего, – рассерженно произнес Дима, отходя на пару шагов. – Дура ты, испортила себе волосы! Бурундуковая, ты как… от тебя не знаешь, что ожидать можно!
– Не нравится? – я ничуть не расстроилась.
– Нет, госпожа Апельсин.
– Господин Идиот. Нос-то не болит больше?
– Вчера по телефону ты задала мне тот вопрос раз двести. – отрывисто отозвался парень, не отрывая глаз то от моих волос, то от лица. Черные глаза почему-то были злы, словно я совершила преступление. – И все двести раз я говорил, что со мной все в порядке. И да, – предупреждая мой следующий, уже традиционный вопрос, заявил он, – я не злюсь на тебя за вчерашнее! Но сегодня ты… Машка, вот ты балбеска. Зачем тебе это?
– Князева, – коротко, но с достоинством отвечала я ему. И Димка меня понял, неодобрительно покачав головой.
К нам подоспели другие одногруппники, и пришлось вливаться в компанию.
Следом подоспели кузины. Да, и они были удивлены сменой моего имиджа, и хотя я предупреждала их вчера, что подстриглась и покрасилась, их удивление от этого меньше не стало.
– Ни фига себе! – оглядела меня Маринка. – Доченька, ты что, неформалом заделалась?
– Нет. Я просто хочу быть яркой, – надулась я.
– Поверь, это у тебя и без краски на голове получается, – отозвалась Лида, – тебе, Мари, только рот стоит открыть, и все, пошло-поехало.
– Мне хоть идет?
– Классно, – проговорила с большим сомнением консервативная, но в меру дипломатичная подруга. – Но сарафан красив. И тебе идет.
– Мама заставила надеть, – призналась я. – Как компенсацию ее нервам.
– Она все пытается сделать из тебя девочку? Что она тебе сказала? Из дома не выгнала? – поинтересовались подружки, хихикая.