Игра с огнем
Шрифт:
– Откуда? Она сказала? – поинтересовался со вздохом русоволосый парень.
– He-а, видел вас вместе. Смотрите, чтобы это кое-кто еще не увидел, – с явным намеком произнес Дэнни и похлопал Димку по плечу. Уже тогда Лаки Бой начал кое-что подозревать об одном интересном парне.
– Да уж постараюсь, – хмуро отозвался одногруппник Маши, пиная носком кроссовка ножку лавки.
– Отлично. Если будут какие-то проблемы, обращайся ко мне.
– Заметано.
– И не обижай свою Викторию,
– А про Машу откуда знаешь? Нашептал кто? – будничным тоном поинтересовался Дима. Длинный беловолосый друг Смерча, похожий на девчонку и стоящий в паре метров от них, внимательно посмотрел на него, с сочувствием.
«Да пошел ты», – мысленно послал его за это Дима. Сочувствие ему было не нужно.
– Сам понимаю, – задумчиво отозвался Дэн.
– Раз понимаешь, тогда заткнись, и не будем об этом говорить, – свел брови к переносице одногруппник Чипа.
– Как скажешь, – поднял руки вверх его собеседник.
Тогда Смерчинский уехал вместе со своим белобрысым другом, оставив Чащина наедине со своими заботами и думами.
Димка засунул яркие билеты обратно. И почему он, кретин, попал в такую нелепую ситуацию?
Машки все не было. Англичанки, впрочем, тоже.
«Вот я дурак», – подумал парень с сожалением.
А ведь Бурундучок была права – он пытался сделать так, чтобы девушка рассердилась и выплеснула свой гнев на него, а не на Ольгу Князеву. За годы совместного обучения он выучил Машкин характер и знал, что когда ее что-либо злило, она была похожа на порох, готовый взорваться от любого источника огня, то есть по любому поводу. Выплеснув эмоции, она на время становилась спокойной. Не зря она напоминала ему огонь. Вернее, ласковый огонек ночного костра, трещавшего в лесу, под темно-синим небом и звездами.
А еще потому, что он точно знал, зачем вдруг Ольга Князева решила начать копировать свою одногруппницу, к которой всегда относилась с самым обычным безразличием. А сказать об этой причине Димка Марии не мог, хотя и очень хотел. Трудно что-то недоговаривать близкому человеку и видеть, как он мучается.
А еще труднее в это же время иногда быть с одной, нелюбимой, но испытывающей к нему искренние чувства, а любить совершенно другую, равнодушную. Эту глупую и ничего не замечающую Машку.
Я притащила «Спрайт» Димке, отстояв бесконечную очередь в буфете. Он, кажется, обрадовался напитку, а может быть, обрадовался мне, но не успел сделать и пары глотков под моим немигающим взглядом провинившегося котэ, нашкодившего в ботинки, как нелегкая принесла нашу преподавательницу
– Что это? – хмуро взглянула на него англичанка сквозь нацепленные на нос очки, доставая из сумки ведомости и какие-то еще бумаги.
– Это вам, – проговорил Дима. – Чтобы перед экзаменом вам настроение поднять.
– Чтоб вы стали добрее, – выкрикнул кто-то из ребят.
– Чтобы оценки нам хорошие поставили! – добавил кто-то еще.
Взгляд преподавательницы, которым она окинула аудиторию, явно говорил: «Не дождетесь», – но женщина только промолчала, улыбнувшись краешком накрашенных яркой бордовой помадой губ. Кажется, она предвкушала пересдачу восьмидесяти процентов студентов своей группы.
«Страшно-то как», – нацарапали гвоздем по стеклу головастики.
– Так, убираем все с парт, все, кроме зачеток. – Велели нам. – И словарей. Надеюсь, вы помните, что я их вам разрешила приносить еще на консультации. И сейчас я вам… А это что еще? – недовольным голосом спросила она, узрев рядом с букетом билеты на мюзикл. – Чащин, это ты забыл?
– Что я забыл?
– Вот это, – помахала билетами англичанка. Она явно была раздражена.
– He-а, это не я забыл. Это тоже вам для настроения, – отвечал Димка. – Вдруг вам скучно будет, и вы сходите на мюзикл, чтобы повеселиться.
Одногруппники с удивлением глянули в его сторону.
– Чащин, что за глупости? Ты что, не готов к экзамену? – прямо спросила Королёва.
Естественно, он был не готов, да и я тоже!
– Ну что вы, – потупил взгляд парень, – конечно же я готовился всю неделю.
– Вот сейчас и проверим, как ты готовился, – сказала преподавательница с довольным взглядом и все же более внимательно посмотрела на то, что ей преподнес Чащин.
– «Разгневанный царь»? – Широко распахнула глаза за стеклами очков преподавательница. – Партер? Первый ряд? Сегодня в семь?
Кажется, она была удивлена, так же, как бывают удивлены коллекционеры, которым кто-то совершенно случайно безвозмездно подарил редкую штуку для их коллекции.
– Это мне? – почти с придыханием спросила театроманка.
– Вам. – И Чащин опять улыбнулся, подмигнув мне.
– Дима, идите на место, – слабым голосом сказала преподавательница, почему-то назвав Чащина на «вы».