Игра с огнем
Шрифт:
– Сколько же мы не виделись, подружка?
– С самой зимы, – напомнила Вера и замолчала, вспоминая их ссору.
…Познакомились они осенью. Именно в то время, когда Вера сбежала из дома. Баба Зина приютила Шурку и Веру у себя на ночь. Она все время твердила Вере: «Ты на нее не смотри, – она имела в виду пьющую и курящую красавицу Шурку, слонявшуюся без дела. – У нее своя жизнь, у тебя – своя». но так получилось, что их жизни на какое-то время переплелись.
Когда Шурка выбросилась из окна, баба Зина заявила: «Допилась до чертиков». А Вера знала, что в этом виновата несчастная любовь. Шурка сама рассказала ей об этом по секрету. Она старалась, как могла, поддержать
– Ты что, не понимаешь, что губишь себя? Тебе только шестнадцать. Ну и что, что у тебя несчастная любовь? Она у каждой второй сейчас такая. А ты пьешь как сапожник из-за парня, который живет по принципу: пришла – ушла, и бог с ней!
– «Не учите меня жить, лучше помогите материально». Так, кажется, говорят классики?
– веселилась сначала Шурка, затягиваясь тонкой сигаретой «Вог».
– Знаешь, я ведь жалела тебя, думала, что ты сильная, только немножко устала. Вот отдохнешь и возьмешь себя в руки. А теперь вижу, ты – сопли в сиропе. Не нужен тебе ни английский, ни Строгановское училище с его дизайнерским отделением. Катишься по наклонной плоскости, и тебя это устраивает.
– Иди ты! – разозлилась Шурка, и они поссорились.
И Вера не заставила себя долго упрашивать.
Она повернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Потом, правда, сто раз пожалела. У Веры было так мало друзей в школе, что она цеплялась за любую протянутую руку. Так появилась Лиза. Внимательная, чуткая, готовая в любую минуту прийти на помощь. Но Лиза, которая была на два года младше Веры, всегда была чуть в стороне. Ей не нужна была Вера, потому что у нее была близкая подруга Туся, которая ревниво опекала их многолетнюю дружбу. А Шурка… Она заводная, неглупая, с ней легко, и у нее тоже нет близких подруг. Подумаешь, повздорили. Так ведь это когда было! И потом, Вера тоже наговорила ей много обидного в тот вечер. И если уж Шурка не помнит зла, то и Вере незачем изображать из себя буку.
– Ты куда-нибудь поступаешь? – спросила она, чтобы завязать разговор.
– Не-а, – беззаботно ответила Шурка, откидываясь на спинку пластмассового стула ядовито-голубого цвета. – Я решила годик отдохнуть. Может, на курсы похожу. Сама знаешь, без них шансов на поступление у меня маловато. Благо дело, я не парень, чтобы волноваться: призовут не призовут.
– Это точно, – согласилась Вера. – Слушай, а что у бабы Зины новенького? Я давно у нее не была.
– У нее все «вэри вэл», – сообщила Шурка, проводив взглядом симпатичного парня. – Она устроилась нянечкой в семейство новых русских. Сейчас они где-то под Москвой на даче.
– А как же ее мохнатые питомцы? – заволновалась Вера.
– С ней, – гордо сообщила Шурка. – Она так и сказала: или берете меня со всем моим выводком, или ищите другую няню вашему карапузу.
Они дружно расхохотались.
Через час Вера и думать забыла о том, что грустила. У нее словно открылось второе дыхание. Подруги разговаривали, смеялись и перебивали друг друга: столько накопилось всего, что нужно было обсудить, чем поделиться. Нет, дружбой с Шуркой надо дорожить, думала Вера. А дорожить – это значит прощать слабости. Ведь у каждого человека есть свои слабости. У Шурки – это тяга к выпивке. А если Вера проявит чуть больше терпения,
Так возобновилась их дружба.
3
Спустя несколько дней Шурка зашла к Вере в гости.
– Ску-ко-ти-ща! – произнесла Шурка нараспев. – Эх, пойти бы куда-нибудь прошвырнуться, да денег нет. Отец на днях лишил меня финансовой поддержки. Забил холодильник продуктами, чтобы я с голоду не померла, и на этом его благотворительность иссякла.
– У меня есть пятьдесят рублей, – сказала Вера.
– Ну и куда мы с этим богатством? В палатку за газировкой?
– Да, – согласилась Вера. – Даже на два билета в кино не хватит, не то чтобы куда-нибудь сходить.
Шурка достала лак из сумочки и принялась красить ногти в яркий красный цвет. Вера не скрывала, что чуть-чуть завидовала подруге. Да на се месте любая бы завидовала. Шурка выглядела как кинозвезда – красивая, ухоженная, яркая. Косметика дорогая, духи французские, одежда с лейблами известных фирм. Когда они шли вместе, все парни оглядывались, – конечно же не на нее, а на Шурку. Вера каждое утро смотрелась в зеркало и знала свои возможности. Платиновая блондинка, стриженная под мальчика. Вьющиеся от природы волосы, стройная фигура от мамы, серьезные, чуть обиженные глаза ярко-синего цвета, как две капли воды похожие на папины. А в общем, ничего особенного. Семнадцатилетняя девушка, каких вокруг много. Впрочем, не совсем. Она с детства страдала астмой. Летом и зимой все было ничего, а вот весной, когда все цвело в изобилии, и осенью, когда мучила сырость, приходилось таскать с собой ингалятор. Но к этому Вера привыкла, как привыкла к тому, что в школе за глаза мальчишки называют ее белой вороной.
– Может, займем у кого-нибудь сотню?
– предложила она, потому что тоже скучала и тоже не хотела сидеть дома.
– А чем отдавать? – резонно спросила Шурка, плавно размахивая накрашенными пальцами, чтобы лак быстрее высох.
– Мне родители обещали подкинуть к выходным.
Вера подумала: а не покрасить ли и ей свои короткие ноготки в вызывающе яркий цвет? И тут же отмела эту абсурдную мысль. Она вообще не любила краситься, да и не умела толком наводить на себя красоту.
– Может, и так. Они у тебя хоть и занудные, но щедрые, – высказалась Шурка насчет ее родителей. – А у кого занять? – перешла она к делу.
– У Алекса, например, – предложила Вера. Алекс был сводным братом Шурки. Он учился в институте, жил в общежитии и иногда выручал Шурку, когда она сидела на мели.
– Алекса нет в Москве. Он уехал на раскопки в Узбекистан, – лениво объяснила Шурка.
И тут раздался звонок в дверь.
– Предки, что ли, вернулись? – спросила Шурка, недоуменно вскинув брови.
– Не думаю, – ответила Вера. Она не скрывала от Шурки, что их возобновившаяся дружба вызывает горячие споры в этом доме. – У мамы какой-то иностранец на переговорах, потом они все ужинают в ресторане, а папа сегодня на презентации до глубокой ночи.
– Не жизнь, а райские кущи, – услышала Вера, уже открывая дверь.
На пороге топтался сосед Нил. Он жил на третьем этаже, Вера – на седьмом. Нил учился в ветеринарной академии на третьем курсе и вечно занимал у Веры деньги. Иногда, глядя на него, Вера думала, что в прошлой жизни Нил был верблюдом. Во-первых, он походил на верблюда: долговязый, жилистый, с большим носом, который, впрочем, гармонично сочетался с крупными чертами лица. А во-вторых, не зря же родители назвали его Нилом: так и представляешь себе Египет, барханы и медленно бредущие по ним караваны.