Игра с огнем

Флёри Теорен

Но я был очень рад, что Брайан заявил во всеуслышанье: "Вашу мать, оставьте парня в покое. У него и без вас проблем в жизни хватает". Это мне здорово помогло. Я смог это пережить. Потушить в себе пожар. Шелдон, в общем-то, взял удар на себя, вызвав Грэхема в суд.

Полиция меня не допрашивала и вообще не трогала. Даже не знаю, что бы я им сказал. Думаю, выдал бы им всё, как было. Мне надо было поделиться этим с как можно большим количеством людей, потому что именно только так и можно вылечиться.

Однажды ночью осенью 1996-го года в пьяном ступоре часа в четыре ночи, я ввалился домой к Шэннон. Я сел и

рассказал ей, как всё было на самом деле. Она была в полном шоке, потому как полагалась на помощь Грэхема во время нашего развода. Она считала его одним из своих лучших друзей. Когда я уходил, я расписался в её книге посетителей следующим образом: "Я тут был, и только ты знаешь, кто я такой". И это правда. Она знала меня ещё до того, как я кем-то стал.

Я снова перешёл на режим выживания. Пил и кутил. Когда мне было весело, мне не было больно. Спросите кого угодно, вам все подтвердят, что кутить со мной - это веселиться так, как никогда.

У меня был целый график. По понедельникам я шёл в "Смагглерс", по вторникам - "Клаудиос", по средам - "Каубойс", по четвергам - "Рэнчмэнс". По пятницам и субботам после игры мы шли куда угодно, потому что на выходных все бары были забиты. Ну, а потом прям, как в Библии - по воскресеньям я отдыхал.

Глава 20. Путь в никуда

На протяжении 10 лет "Флэймс" были командой, которые набирали по 90 или 100 очков за сезон. Но начиная с сезона 1995-96, мы надолго превратились в команду, которая не часто попадает в плей-офф. В том году каким-то еб**им чудом мы опередили на очко "Анахайм" и вышли в первом раунде на "Чикаго". Там у нас не было никаких шансов.

Первый матч серии прошёл в Чикаго, и мы проиграли 1:4. Через два дня матч судил Керри Фрэйзер, и я думал, я его укокошу. В третьем периоде мы проигрывали 0:3, и Фрэйзер оставил нас втроём, удалив с разницей примерно в одну минуту Трента Йони и Ронни Стёрна (ему дали двойной малый).

Йони отсидел свой штраф и вышел на площадку (мы продолжали играть в меньшинстве), а я поехал в угол за шайбой, как вдруг Мюррей Крэйвен просто взял и снёс мне локтём шлем с головы к еб*ням собачьим. Я оглянулся, но никакого удаления не последовало. Фрэйзер, видимо, о своём ужине думал или ещё о чём-то. Ну и что я сделал? Я схватил клюшку и стал фигачить ей Крэйвена. Понятное дело, что Фрэйзер обратил на это внимание и выписал мне "двушку" за удар по рукам. Таким образом, мы остались втроём ещё на три минуты.

Я сорвался на него. "Я тебе убью на х**! Мне плевать, кого ты тут, сука, из себя возомнил! Давай раз-на-раз на стоянке после игры, пид** конченный!". Он тут же выдал мне ещё "десятку" за неспортивное поведение, выкинув, таким образом, меня из игры. Это было уже слишком. Я схватил шлем и зашвырнул им в него.

Эдди Бэлфор отыграл "на ноль" во втором матче, а начале третьей встречи "ястребы" продолжали доминировать на площадке. К 23-й минуте они вели 5:0. Я забросил одну шайбу на 33-й минуте, а потом ещё одну спустя где-то полторы минуты после начала третьего периода. Потом мы забросили ещё две шайбы, вернули интригу матчу, но в итоге всё равно проиграли 5:7.

В четвёртом матче на табло горели нули до тех пор, пока Игги не "подсыпал" во втором периоде, но Джереми Рёнек сравнял счёт за девять секунд до финальной сирены. Дело дошло до третьего овертайма и где-то на его

десятой минуте Трент Йони вернулся в свою зону за шайбой, подобрал её за воротами и заложил на обратный курс.

В это время Джеймс Патрик потерял Мюррея Крэйвена, тот вылез у него из-за спины, догнал Йони, пролез клюшкой у него между ног, отобрал шайбу и выдал её на Джо Мёрфи, который был на пятаке - 2:1. Это до сих пор самый длинный овертайм в истории "Калгари" - 50 минут и 10 секунд.

Практически каждый год я звонил своему брату Трэвису незадолго до конца сезона и говорил: "Слушай, ты можешь уже сюда прилетать, в принципе. Мы с командой скоро поедем в Килоуну на пару дней поиграть в гольф".

Мы брали в аренду пару фургончиков и нанимали несколько водителей-добровольцев. Трэвис не пил. К 20 годам он уже серьёзно пристрастился к алкоголю, и врачи сказали ему, что если он не прекратит, то загнётся через пару лет. Он сжёг себе едва ли не пол-желудка и бросил пить.

Отец тоже не пил. Он решил завязать после того, как чуть не убил моих младших братьев Трэва и Тедди. Когда я играл свой последний сезон на юниорском уровне в "Муз Джо", он вёз Тедди, которому тогда было 14, и Трэвиса (ему было 11), на церемонию награждения по итогам сезона. Как обычно, в ночь перед отъездом он пил и кутил, а потом сел за руль.

Когда они отъехали от Реджайны миль за 30, он съехал на обочину, посмотрел на Тедди и сказал: "Я больше не могу". Тедди и Трэвис тогда не на шутку испугались. "Ты о чём, пап?", - спросил Тедди. Отец был в таком умате, что усадил его за руль. Чуть позже, когда он уже протрезвел, до него дошло, что они все могли погибнуть, и бросил пить. Просто взял и бросил.

У меня был свой домик на озере Шушвап в Британской Колумбии. У этого озера береговая линия протяжённостью 620 миль, и оно считается одним из самых красивых ледниковых озёр в мире. Люда там катаются на лыжах и плавучих домах, или просто идут туда в поход. Место того действительно стоит.

В 1996-м году вместе со мной пожить в этом домике и поиграть в гольф отправилось 12 человек. Мы пробыли там пять дней и классно провели время. Об этом со временем узнали другие ребята, и на следующий год, в 1997-м, нас было уже 16 человек. Везли нас опять Трэвис, Тедди и мой отец.

Вечером перед отъездом я позвонил в компанию "Молсон" (канадская пивоваренная компания, прим. АО) и сказал: "Мне нужно пиво". "Сколько?", - спросили меня. "Всё, что можете дать", - ответил я. Мы взяли 12 ящиков по 24 бутылки (объёмом 0,33л, прим. АО). Кроме того, мы взяли с собой ещё и бутылку виски "Тексас" объёмом 1,95л. Плюс, я ещё купил кое-где пакет травы размером с грудничка.

В общем, мы планировали поехать в Инвермир (это где-то 238 миль от Калгари), поиграть там в гольф, а потом тем же вечером поехать в Сикамус ко мне в домик на берегу Шушвапа. Мы поиграли в гольф, как и планировали, но пока мы доехали до озера (а это всего часа четыре от Инвермира), у нас закончился весь алкоголь. 288 бутылок пива и бутыль вискаря. И это было только начало. Мы пять дней пили беспробудно.

Мой отец то и дело смотрел на меня, качал головой и говорил: "Ты что творишь, твою мать?". Когда ты трезвый, то очень легко забыть, насколько весело быть пьяным. В конце поездки, когда мы уже вьехали в черту города, мы свернули последний косяк и выкурили его.