Игра с отчаянием
Шрифт:
Также немалую роль в жизни Хины сыграла Энн — обычная тринадцатилетняя девочка из США. Именно у неё жила Хина, скрываясь от отца при помощи Розы. Энн, несомненно, научила её многим интересным вещам из мира людей, таким как человеческие привычки, развлечения, обращение с техникой, интересная музыка. И всё-таки Хина не успела построить с ней достаточно крепкой связи. Первым, кто достучался до её сердца и занял в нём прочное место, к сожалению, стала не американка (пусть Хина всё равно считала её товарищем, который внёс свой вклад в формирование её личности), а один британец, ехидный снаружи, но глубоко несчастный внутри…
В
Её привёл в чувство запах гари, совпавший с обнаружением листа бумаги на включённой настольной лампе. Осознав, что она вот-вот спалит последнюю частичку Деи вместе с комнатой, Хина резко подскочила на месте и торопливо схватила письмо.
— Чёрт, чёрт, чёрт… — нервно бормотала она, держа горячее послание в трясущихся руках.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она опустила глаза в письмо и тут заметила странные коричневатые символы на бумаге, которых определённо раньше не было. Пара мгновений на осознание — и Хине захотелось хорошенько треснуть себя по лбу. В памяти тут же всплыл тот день, когда она наблюдала, как Энн играет в детективную компьютерную игру и читает там информацию про “невидимые” чернила, а затем рассказала об этом Дее. “Лимонный сок! — осенило Хину. — И как я раньше не додумалась проверить письмо на наличие тайных посланий?!”
Хиганбана внимательно прочитала содержимое послания. Едва она дошла до последней буквы, она побледнела. Несколько секунд она находилась во власти тревоги, но затем на её лице появилась ухмылка. Уныние тут же как рукой сняло, уступив место лихорадочному оживлению и готовности горы свернуть. Хина тут же вскочила на ноги и решительно направилась в сторону ванной, чтобы привести себя в порядок перед выходом. В её голове на ходу формировался план дальнейших действий. В мыслях всё шло как нельзя гладко. Единственное, что пока она не могла решить: “Мне оставаться Хитаги или раскрыть карты перед союзниками?”
***
Едва со стороны двери послышался скрип половиц, Минато и Марибель резко повернули головы в сторону вошедшего. На пороге оказался Ёшики, в смущении почёсывающий затылок.
— Я опоздал, да? — поинтересовался он.
Неожиданно для Ёшики, Минато медленно покачал головой. Супер Хулиган озадаченно вскинул брови.
— Кажется, не хватает ещё одного человека — того, кто и позвал нас сюда, — пояснил повелитель персон.
Ёшики растерянно моргнул. Он бы не удивился, позови его сюда, в раздевалку при большой ванной, Минато или Марибель — так уже происходило не один раз. Но раз они оба здесь, а кого-то всё равно не хватает, это может означать лишь одно — их собрание приобрело новый формат и нового участника. Ёшики присел на скамейку рядом с обычными союзниками.
— Так, значит, автор той записки — она? — уточнил он, хотя и так был уверен в положительным ответе.
—
После её слов наступила тишина. Все задумались о произошедшем на прошлом суде. Они понимали, насколько, наверное, это ужасно, когда один твой близкий человек убивает другого, когда приходится видеть настолько жестокую смерть обоих. Неудивительно, что с того дня никто не видел Хитаги. Никто не высказывал этого вслух, но у каждого из троих проскальзывала мысль, что она могла сделать с собой что-нибудь ужасное после таких потрясений. Никому не хотелось, чтобы смерти продолжались, так что нынешнее приглашение в какой-то степени облегчало их тревоги. “Если только это не жестокая шутка Тау или Эрики…” — думали они.
— Как вы думаете, ей вообще стоит доверять? — вдруг спросил Ёшики.
Оба собеседника удивлённо взглянули на него: Супер Хулиган сидел, сцепив руки в замок, и задумчиво глядел в пол. Было видно, что его действительно беспокоит этот вопрос. В этом была доля справедливости: Хитаги прежде прямым текстом заявила, что ей не интересны поиски выхода, а теперь сама всех собрала здесь. Или же у неё были какие-то другие мотивы? Если не поиски способа выбраться, то что?
Марибель на некоторое время задумалась, а затем тряхнула головой и заявила:
— Не вижу особых поводов сомневаться в Хицугири-сан. Она уже помогла нам однажды, отвлекая Тау. Когда я просила её об этом, она в течение всего разговора выглядела совершенно искренней. Я бы даже сказала, что в какой-то момент она напомнила мне ребёнка, который в этом мире впервые и не знает ещё многих вещей… — Марибель слегка смутилась, вспоминая их совместный поход в ванную, когда Хитаги радовалась и удивлялась всему вокруг, словно никогда прежде не испытывала ничего подобного. Затем она ещё раз тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и продолжила: — Более того, вследствие произошедшего на прошлом суде, у неё вполне могло возникнуть желание поскорее убраться из этого проклятого места.
— Если только она не поддалась отчаянию и не сдалась… — вдруг пробормотал Минато.
Будь он в нормальном состоянии, он бы ни за что не сказал ничего подобного. Но с того самого дня, как он обнаружил дневник в конце тайного хода, его состояние больше не было нормальным. Минато постоянно слышал голос той безумной, помешанной на отчаянии девушки. Во время суда ему более-менее успешно удавалось его игнорировать, но окончательно избавиться от его насмешливых ноток Супер Повелителю персон так и не удалось. Минато чувствовал себя либо одержимым злым духом, либо сумасшедшим с развивающейся шизофренией. Сейчас он как раз невольно озвучил мысль, высказанную голосом Эношимы Джунко.
Ёшики и Марибель в шоке взглянули на Минато. Тот молчал, чувствуя себя просто отвратительно от того, что пусть и на короткое мгновение, но поддался этому безумию.
— Что ты говоришь? — в ужасе пролепетал Ёшики. — На тебя это не похоже…
Минато в бессильном раздражении скрипнул зубами: он как никто другой знал, что не похоже. Его злило, что он находится во власти голоса в голове и ничего не может с этим поделать, как бы он ни бился.
Внезапно поблизости послышалась усмешка, а затем незнакомый женский голос заявил: