Игра с отчаянием
Шрифт:
Эрика усмехнулась и взмахнула бумажкой, которую всё это время держала в руках.
— Дело в том, что сегодня под дверью я обнаружила анонимную записку, — объяснила детектив. — Некий доброжелатель сообщает, что Хан-сан скрывает что-то важное от остальных. Обычно я не принимаю всерьёз такие послания, но в этот раз и сама вижу некоторые подтверждения. Например, то, как вы с Усами-сан всё время секретничали. Или ваше постоянно напуганное поведение, будто за вами следят. Так часто ведут себя те, у кого нечистая совесть…
С каждым её словом Марибель всё заметнее дрожала. Произошло именно то, чего она так боялась: кто-то узнал о её тайне. “Теперь мне точно никто
Внезапно рядом послышался грохот: это Минато резко поднялся с места, готовый бороться за честное имя Марибель.
— Прекратите немедленно! — гневно потребовал он. Эрика лениво скосила глаза на него, в то время как повелитель персон продолжал: — Какое вы имеете право кого-то обвинять, Фурудо-сан?! Хан-сан не сделала ничего предосудительного, и вы на её фоне выглядите более подозрительно. Вспомните, как вы, зная преступника в первый раз, молчали, чуть не подвергнув всех остальных смерти!
Эрика скучающе выслушала его, а затем вздохнула и разочарованно протянула:
— Какая жалость! Вы всё-таки такой же идиот, как и остальные, Арисато-сан.
— А кто по-твоему не идиот? Тау? — язвительно поинтересовался Ёшики.
Акихико тем временем в изумлении глядел на взбешённого Минато.
— Так то, что сказала Фурудо, правда? — осторожно поинтересовался он.
Минато раздражённо выдохнул и, потирая виски (у него неожиданно начала раскалываться голова), сочувственно взглянул на Марибель: ту всю трясло, лицо совершенно побелело, как полотно, и по её виду казалось, что она вот-вот расплачется. Затем он решительно оглядел присутствующих. Они заинтересованно наблюдали за ним. Тогда Минато сделал глубокий вдох и уверенно начал:
— Да, Хан-сан сама мне всё рассказала. Она не сделала ничего плохого; просто они с Усами-сан оказались здесь по трагической случайности, не связанной с ловушкой Тау.
— Пра-а-авда?
От знакомых интонаций все невольно вздрогнули и резко повернулись на источник голоса: на стойке сидела Тау, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдала за развернувшейся сценой. Когда все обратили на неё внимание, она потянулась и с ухмылкой проговорила:
— Ну, на самом деле, здесь есть доля правды. Я действительно пригласила в свою школу ровно шестнадцать учеников. Долго просматривая анкеты, выбирая наиболее подходящих людей и не очень людей из разных миров… Я знаю о вас всё, дорогие ученики, от имён ваших питомцев времён младшей школы до самых тёмных и грязных пятен ваших биографий. А эти две старушки студенческого возраста изначально и не должны были тут оказаться. Но, каким-то непонятным образом, они есть, и мне пришлось спешно наводить справки о них. Я подумала, что будет забавно включить и их, — Тау беззаботно улыбнулась и пожала плечами.
— Но ведь твои слова доказывают, что они с тобой не связаны, а значит, и чисты, — заметила Хитаги.
Тау усмехнулась, отчего и без того до предела взвинченную Марибель передёрнуло. Тау не сводила с неё ледяного взгляда прищуренных глаз, и мечтательнице очень захотелось исчезнуть. А кукла тем временем энергично возразила азартному игроку:
— С чего это? Знаете, Игрок-сан, люди без предпосылок и с чистой совестью сюда не попадут
На этом Марибель не выдержала. Она резко поднялась с места и, стараясь ни на кого глядеть, поспешила вон из столовой. Она долго терпела эти издевательства и наконец достигла своего предела. С трудом она держалась до дверей, прежде чем всхлипнуть…
На некоторое время все оцепенели, глядя Марибель вслед. Минато так и остался стоять на месте. Сейчас его раздирали противоречивые чувства, но все они сводились к двум основным: ненависти к Эрике и бесконечной жалости к Марибель. Он потратил много усилий, чтобы вытащить последнюю из пучины отчаянного траура — и всё ради того, чтобы надменная Супер Детектив мучила её подозрениями?! “Ну уж нет!” — твёрдо сказал сам себе Минато и поторопился за Марибель. Последним, что он услышал до выхода из столовой, была реплика Марти:
— Are you satisfied, miss Detective Bitch?
Но как Минато ни торопился, он не успел догнать Марибель до того, как она захлопнула за собой дверь собственной комнаты буквально у него перед носом. Он несколько раз позвонил, прекрасно осознавая бессмысленность этого действия, и, некоторое время нервно расхаживав перед комнатой, наконец приложился к двери лбом и в бессилии заскрипел зубами.
Он не мог этого видеть, но догадывался, что там, в собственной комнате-скорлупе, Марибель бросилась на постель и горько разрыдалась.
***
Пожалуй, одним из самых любимых помещений Эрики была библиотека. Детектив никогда не была любительницей кричащих неоновых цветов, которыми пестрила буквально вся академия, да и компания книг была ей близка во время отсутствия тайн. По крайней мере, намного приятнее людской: Эрике трудно было не показывать своё отвращение к тем, чью умение думать было до смешного низким; более-менее умные же либо сами избегали её, особенно здесь, либо раздражали своим отношением.
Вот и сейчас Эрика с удовольствием перелистывала страницы любимой книги, сто раз перечитанной, но до сих пор не надоевшей. Уютный вечер, проведённый в кресле с любимым чтивом — что может быть более расслабляющим?
Внезапно в идиллию вторгся скрип двери, а затем звук шагов и голос, набивший оскомину за последнее время.
— Good evening, miss Erika, — поприветствовал Марти. — Не ожидал встретить вас тут.
Эрика лениво подняла глаза на него: барабанщик ухмылялся ей. Детектив склонила голову набок и произнесла:
— То же я могу сказать и о вас, Марти-сан. Зачем вы явились? Разве вы умеете читать по-японски? — на лице Эрики появилась издевательская усмешка.
Марти натянуто засмеялся, подтверждая догадку Супер Детектива. Эрика положила раскрытую книгу на колени и оценивающе оглядела его: на первый взгляд обыкновенный некомпетентный раздолбай наподобие Уширомии Баттлера, не считая некоторых деталей. Но эти детали, такие как вечно потрескавшиеся губы и странный мрачный блеск в глазах, проводили чёткую границу между её нынешним и бывшим соперниками. От Баттлера исходил какой-то внутренний свет, который был так чужд Эрике, в то время как Марти словно принадлежал к миру тьмы и лишений и идеально вписывался в него, как деталь паззла. Эрика ещё при первой встрече поняла, что вечная развязность Супер Барабанщика — лишь маска. Ну, или в крайнем случае — попытка притвориться частью того общества, где ему настоящему нет места по определению. Пожалуй, больше всего Эрику бесило в нём именно то, как при всех своих демонах он отчаянно пытался быть тем, кем не является.