Игра сэра Валентайна
Шрифт:
У пиратов же, в силу часто расположенных мачт, баллисты стояли только на носу и корме хунг-ту, но их у Великого Кормчего под Бар-Заленом оказалось всего шесть. Эти левиафаны исполняли роль плавучих штабов фубо цзянцзюней и самого Ань Гао, хотя и в пиратские рейды ходили часто, поскольку мало чем уступали в скорости джонкам. Конечно, их острые штевни могли разрубить пополам небольшой кораблик или проделать пробоину в борту корабля крупного, но только если хунг-ту имел при этом хорошую скорость. И капитан вражеского корабля подставил свой борт
Мидар-паше не удалось стать с наветренной стороны, хотя он и вынудил пиратов, выстроившихся в три линии, идти в бейдевинд. Мачты Желтых Повязок, вооруженные тысячеградскими люггерами, давали пиратам достаточно хода при сближении с кильватерным строем имладонцев.
– - Повелевает ли мой принц вступить в бой?
– - обратился к Байаситу Крокодил Султана.
– - Повелевает.
– - кивнул принц.
– - Сигнальщик! Отдать приказ по эскадре "Два румба лево на борт все вдруг"!
– - скомандовал паша.
"Понеслась душа к Звездным Вратам", тоскливо подумал сэр Валентайн.
Глава VI
– - Хайнрих Бойль, значит?
– - эр-Узуд прохаживался по пыточной, заложив руки за спину, и бросая многообещающие взгляды на подвешенного за руки сэра Максимилиана. На заднем плане жизнерадостно скалился кат.
– - Купец, значит?
– - Истинно так, добрый человек.
– - с подобающим случаю подобострастием и дрожью в голосе произнес благородный Годриг.
– - Купец из Аазура. Из города Броддок.
– - Да ну?
– - неискренне изумился дознаватель.
– - Из знаменитого торгового города, славного своими бронзовых дел мастерами и борделями?
– - Сердце мое разрывается от радости.
– - прохрипел получивший на окончании фразы кулаком под дых аазурец.
– - Ведь и в столь дальних пределах славится имя моей родины среди достойных и неподкупных.
– - Ты погляди, как поет!
– - восхитился Самир.
– - Прямо соловей! Что ж ты так упорхнуть-то от нас пытался, птаха небесная, когда за тобой пришли эти самые неподкупные и достойные?
Упорхнуть сэр Максимилиан и впрямь пытался. Даже почти упорхнул.
Брать его пришли рано утром, когда все порядочные лавочники еще спят. Впрочем, сэр Максимилиан был лавочником глубоко непорядочным, потому встал затемно, успел встретиться с парой агентов, написать пару шифровок и сделать кучу иных, не менее увлекательных дел, когда с улицы раздалась мерная поступь тяжеловооруженных солдат из отряда "Синих львов".
Годриг ни на миг не забывал о возможности провала -- в конце-концов, исчезновение сэра Анхеля явственно намекало на такую возможность, -- а потому был готов. Как оказалось -- недостаточно готов, ибо если от пехлеван уйти оказалось не проблемой, то с людьми Аламас-хана номер с подземным ходом и переодеванием не прошел. На выходе его уже ожидали.
– - Разумением слаб.
– - горестно произнес отдышавшийся после удара Годриг.
– - Это точно.
– -
– - Был бы не слаб, уходил бы по крышам.
"Ага, и там бы вы меня взяли еще успешнее, или из лука продырявили", подумал сэр Максимилиан, но вслух, ноюще-подобострастным тоном, ответил:
– - Что ты такое говоришь, господин мой? Как же я бы мог туда забраться? Я, простой купец...
– - Хватит Ахметку валять, благородный Годриг.
– - раздался от входа усталый голос, и в камеру вошел даруге, в сопровождение Амира ар Слана.
– - Вас давно уже опознали. Резидент -- вы?
– - Понятия не имею, о чем вы говорите.
– - Прекратите.
– - Аламас-хан поморщился.
– - Без вас проблем хватает. Не заставляйте меня терять время попусту, господин третий секретарь посольства.
– - Если я секретарь посольства, то должен напомнить вам о дипломатической неприкосновенности.
– - благородный Годриг выразительно поглядел на веревки, обвивающие его руки и поболтал в воздухе ногами.
– - В таком случае я должен вам напомнить, что шпионаж в Имладоне карается посажением на кол.
– - невозмутимо парировал тай Калим.
– - Вне зависимости от статуса шпиона.
– - И у вас есть основания подозревать меня в шпионаже, хан-даруге?
– - И в убийстве принца Шуля тоже, что карается медленным отрезанием конечностей, уда, носа, ушей и, затем, снятием шкуры, посыпанием солью и положением в муравейник.
– - невозмутимо ответил ему тот.
– - О чем вы говорили с султаншей Фирузой и принцем Гемалем?
– - Почему бы вам у них не спросить этого?
– - язвительно ответил Годриг, который внутренне содрогнулся от описанных Аламас-ханом перспектив.
Вообще-то именно Гемаль и сообщил даруге о подозрительном купце (сразу после того, как выяснилось, что сэр Лестер никакой не курун), однако же суть своей беседы с ним раскрывать не пожелал.
– - А почему вы так уверены, что не спросил, э?
– - огладил свою бороду даруге.
– - Сэр Максимилиан, для нас обоих будет гораздо лучше, а для вас -- не впример безболезненнее, если мы начнем таки конструктивный диалог. Вы согласны?
– - Насчет безболезненности?
– - ехидно поинтересовался благородный Годриг.
– - Да, пожалуй.
– - Вот видите, Максимилиан-бей, у нас уже нашлись совпадающие точки зрения.
– - улыбнулся Аламас тай Калим, садясь на колченогий табурет напротив подвешенного к потолку аазурца.
– - Скажите, резидент Оттона, это вы, или кто-то другой?
– - Кто-то другой.
– - в ответ улыбнулся сэр Максимилиан.
– - Скажите, вы меня опустите наконец на землю, или мне разговаривать с вами изображая эдакую грушу?
– - Пэ-эрсик ты наш.
– - хмыкнул эр-Узуд.
– - О, прошу извинить меня, достопочтеннийший.
– - в голосе хана слышалось что угодно, но только не извиняющиеся нотки.
– - Конечно же мы вас снимем. Кат, опусти нашего благородного гостя.