Игра снов
Шрифт:
Дочь Индры
Да будет так, иду, пойдем со мной, отец!Голос Индры
Нет, мне там дышать невмочь…Дочь Индры
Облако спускается, как душно, я задыхаюсь… Не воздухом дышу, а дымом и водой… Как тяжко,Голос Индры
Не лучший, нет, но и не худший, ему названье Прах, он катится, как и все другие, и потому у племени порою голова кружится, на грани помешательства и сумасбродства… Исполнись мужества, дитя, всего лишь испытанье это.Дочь Индры
(облако опускается, она стоит на коленях)
Я опускаюсь.Игра снов
Задник представляет собой лес гигантских цветущих штокроз: белых, розовых, пурпурных, сернисто-желтых, фиолетовых, над которыми видна золоченая крыша замка, увенчанная похожим на корону бутоном. Внизу, у подножия стен замка,— кучи сена, наваленные на вычищенную из конюшни солому, перемешанную с конским навозом. Боковые кулисы, не убирающиеся на протяжении всего спектакля, представляют собой стилизованные фрески, комнаты, архитектуру и пейзаж одновременно.
Входят Стекольщик и Дочь.
Дочь. Замок все время растет из земли… Видишь, насколько он вырос с прошлого года?
Стекольщик(про себя). Никогда прежде не видел этого замка… никогда не слыхивал, чтобы замки росли… но… (К Дочери, очень убежденно.) Да, он вырос на два локтя, это потому, что его унавозили… посмотри внимательно, видишь, на солнечной стороне распустился флигель.
Дочь. Он, верно, скоро зацветет, ведь Иванов день миновал?
Стекольщик. А ты не видишь цветок вон там, наверху?
Дочь. Вижу! (Хлопает в ладоши.) Скажи, отец, почему цветы растут из грязи?
Стекольщик(благочестиво). Потому что в грязи им неуютно, они спешат поскорее выбраться на свет, чтоб расцвести и умереть!
Дочь. Ты знаешь, кто живет в замке?
Стекольщик. Знал, но забыл.
Дочь. Мне кажется, там узник… и он, конечно, ждет, когда я его освобожу.
Стекольщик. Но какой ценой?
Дочь.
Стекольщик. Идем!
Они медленно направляются к раздвигающемуся в стороны заднику.
На сцене теперь — непритязательная, пустоватая комната, в которой стоят стол и несколько стульев. На стуле сидит Офицер в весьма необычном современном мундире. Он качается на стуле, колотя саблей по столу.
Дочь(подходит к Офицеру и осторожно берет у него из руки саблю). Не надо так! Не надо!
Офицер. Агнес, милая, пожалуйста, не отнимай у меня саблю!
Дочь. Нет, иначе ты разрубишь стол! (Отцу.) Ступай в сбруйную и вставь стекло, увидимся позднее!
Стекольщик уходит.
Дочь. Ты в плену у своих комнат, я пришла тебя освободить!
Офицер. Я ждал этого, но не был уверен, что ты захочешь.
Дочь. Замок крепок, о семи стенах, но… ничего, справимся!.. Ты хочешь или нет?
Офицер. Откровенно говоря, не знаю, ибо мне в любом случае будет больно! За любую радость в жизни приходится платить двойным страданием. Здесь тяжко, но, если я куплю сладкую свободу, буду страдать втройне. Агнес, пусть я буду страдать, только бы мне видеть тебя!
Дочь. Что ты видишь во мне?
Офицер. Красоту, которая есть гармония Вселенной. Линии твоего тела сравнимы лишь с орбитами Солнечной системы, с нежно звучащей струной, с вибрацией света. Ты дитя небес…
Дочь. И ты тоже!
Офицер. Почему же тогда я должен стеречь лошадей? Убирать конюшни и вывозить солому?
Дочь. Чтобы ты мечтал отсюда выбраться!
Офицер. Я мечтаю, но выбраться отсюда так трудно!
Дочь. Но стремиться обрести свет свободы — это долг!
Офицер. Долг? Жизнь никогда не признавала долгов по отношению ко мне!
Дочь. Ты считаешь себя обиженным жизнью?
Офицер. Да! Она была несправедлива…
Теперь слышны голоса из-за ширмы-перегородки, которая сразу же вслед за этим убирается.
Офицер и Дочь заглядывают туда и застывают, точно окаменев.
За столом сидит Мать, она больна. Перед ней сальная свеча, с которой она время от времени снимает щипчиками нагар. На столе лежат стопки готовых рубах, она их метит гусиным пером и чернилами. Слева — коричневый платяной шкаф.