Игра со смертью
Шрифт:
[Обнялся — значит потрогал. Потрогал — виновен. Виновен — можно съесть. Или нет?]
— Отпусти, пожалуйста!
[Ну, где же ты, братишка? Без тебя все стало таким сложным…]
— Ко!
[О! Горячий и обжигающий пернатый! Зовет меня куда-то… С ним бывает интересно. И умный он, почти как братишка. Даже иногда полезные подсказки дает. Ссоры у нас тоже были. Но все меж собой уже уладили. Теперь, во время охоты, я не трогаю глаза еды. Оставляю Птицу. А ему только их достаточно. Все мясо мое. Этот пернатый выгодный
— Ко-о?
[Эх… Не могу пока с тобой пойти. Видишь эту самку? За ней глаз да глаз нужен…]
* * *
Макс, Псих, Черная Амба и…
За моей спиной в шагах пяти, чуть возвышаясь над травой, находится источник шума. Мелкий пухлый зверек остервенело и увлеченно грызет оторванную фалангу пальца руки дохлого эльфа. Стоит на задних лапках. Передними придерживает лакомство.
Молодой оголодавший хомяк — 2 уровень.
Сбрасываю «Камуфляж». Зверек, почуяв, что на него смотрят, и заподозрив неладное, а, возможно, предполагая плохие последствия чужого внимания, медленно-медленно поднимает на меня свой взгляд.
Затем, он так же медленно опускает его на фалангу. Потом снова поднимает на меня. Вновь опускает. Поднимает. И осторожно, не сводя с меня внимательных испуганных глаз, надкусывает костяшку. Видя, что я не предпринимаю каких-либо действий, а просто таращусь на него, хомяк кусает палец еще смелее.
Смотря на этот меховой комок, мне в голову приходит интересная идея.
«— По-моему, то, что нужно…»
[— И ты подумал о чем и я?]
«— Скорее, ты подумал, о чем я подумал».
[— Я был первее. Не забывай мои вычислительные и мыслительные процессы быстрее.]
«— От самомнения не лопнешь?»
[— Кто бы первый на эту тему не подумал, а для первого соперника эта ходячая пушистая шкурка подходит самый раз.]
«— Черная Амба, твой выход!»
В ответ с моей тыльной стороны ладони на меня с удивлением таращатся расширившиеся желтые глаза.
Ну, и чего ты на меня выпучила зенки?
«— Давай, Амба. Нападай на хомяка. Это твой злейший враг».
Мысленно вещаю теневому пауку все то, что я от него хочу.
Черный дымчатый сгусток слетает с моей руки на траву и превращается в силуэт паука. Желтые глаза с неуверенностью посматривают на противника, затем, с вопросительным выражением, переводятся на меня.
— Ты его победишь. Мы в тебя верим, — уже голосом, правда, негромко, подбадриваю питомца.
[— Да-да! Верим-верим! Вперед!]
Желтые глаза наполняются решимостью. И черное чудо, семеня толстыми неуклюжими лапами, бежит к, замершему с открытым ртом, хомяку.
— Ату его, Амба, ату! — подгоняю я.
Через
— Ату его!
[— Давай, баш его баш!]
— Подсекай!
[— Вцепись сразу всеми лапами!]
— Наскакивай на него!
[— Жвалами! Жвалами действуй!]
Черная Амба старается изо всех сил. И лапами машет, и наскакивает, и жвалами пользуется. А хомячок…
Ну, он первую минуту очень боялся. Вторую неверяще смотрел на паучка и недоверчиво на меня.
Сейчас же он равнодушен. С явным увлечением продолжает вгрызаться в фалангу. Иногда бросает в мою сторону взгляд, проверяя, не решусь ли я вмешаться в схватку. И полностью игнорирует старания паучка.
А чего бы их не игнорировать, если все удары проходят сквозь тело грызуна? Лапы Амбы, да и целиком ее тело не могут никак ни воздействовать, ни причинить физического урона мелкому зверьку. Вся активность паучка, сколько бы он ни пыжился, бесполезна. Ведь он весь такой уникальный, теневой и… Нематериальный и неосязаемый.
Не выдерживаю. Хватаю питомца рукой.
Вот я, в отличие от грызуна, могу соприкасаться с пауком. Даже воздействовать на его тело.
Леплю из, клубящегося черным туманом, существа небольшой комок. Перекидываю с руки на руку. Хватаюсь обеими. Растягиваю в стороны. Получается широкая натянутая полупрозрачная лента. С которой на меня смотрят печальные широкие и узкие глаза. Делаю пару взмахов руками. Лента чуть запаздывая за движениями, натягиваясь чуть больше, болтается следом с сопровождающимся звуком по типу «балам-балам-балам».
Глаза на ленте становятся веселыми. Даже появляется изогнутая полоса в виде улыбки.
Снова леплю комок и с силой бросаю его в хомяка. Черная Амба успешно пролетает сквозь противника и растекается лужей. С нее на меня смотрят желтые глаза. Еще печальнее, чем до этого.
— Вот, блин, ты воитель! — ругаюсь я.
Хомяк догрызает палец до нужного ему размера, засовывает огрызок за щеку и сваливает, исчезая в траве.
Черная лужа морфируется в паука. И тот, печально на меня глядя, еле-еле перебирая своими лапами, движется ко мне.
[— Смотри, прямо убитый горем герой. Отличная актерская игра.]
— И не говори. Даже жалко его стало…
Черная Амба всасывается в мою ногу.
Мда…
Бой не удался. Но будем пробовать еще. Не верится, что мой питомец будет бесполезен в бою.
А сейчас пора приодеться…
Глава 6
На первый взгляд шмотки некоторых убитых эльфов казались целей. А при внимательном осмотре они оказываются далеки от идеала. Но все же мне удается найти то, что можно на себя нацепить.