Игра стоит свеч

Волкова Дарья

Легко сказать — отдыхай… За три дня Ник обошла все прилегающие кварталы, изучила ассортимент кофе и выпечки во всех близлежащих кофейнях. Тоска… Исходное положение — руки на талии, всех дел — пить таблетки и сходить с ума от безделья. Да еще отбиваться от мадам Прево и ее попыток накормить Николь.

Безделье провоцирует на размышления. Ей хотелось ломать голову над стенограммой, а вместо этого лезли совершенно другие мысли и воспоминания. О том, как круто изменилась ее жизнь в этом году. Сначала — безудержная радость от сделанного ей предложения

работать в «Мак-Коски». Потом — то, о чем стоило бы забыть, да только никак не получалось. Несколько месяцев кошмара, унижений, борьбы за выживание, когда ей хотелось временами просто закрыть лицо руками и не видеть ничего вокруг, ибо ничего хорошего там не было. И как все резко изменилось, практически мгновенно. И как она не верила, долго не верила в его искренность, пока он действительно не извинился на том совещании, наплевав на свою гордость. И все то, что началось потом — их с Кайлом совместная работа, и как его стало сразу много в ее жизни, буквально везде, никуда без него. И его внимательность ко всем ее словами, и их победа в Финляндии, совершенно особая — не его, а именно их. И эта авария, и то, как он переживал, и его попытки извиниться… Она нужна Кайлу, и он это очень наглядно демонстрирует. Ник должна радоваться, должна. Но ей парадоксально грустно от того, что он ее так ценит. Потому что это значит — он видит в ней прежде всего штурмана. Только штурмана. Черт, ей надо занять голову чем-то другим! Ну почему же нельзя заняться тем, что ей нравится?!

Контрольный рентген ей сделали еще в Австралии, прежде чем выписать из больницы. Смещения нет, кости встали нормально, начали срастаться. Теперь надо только время и терпение. А вот терпение никогда не было ее главной добродетелью. Ну как усидеть на месте, когда все ее мысли были там, в Эльзасе, с ними, ее коллегами и товарищами по команде?! И с ним, ее пилотом. Как он там?..

Кайл думал. Не то, чтобы это было ему непривычно, но сейчас приходилось думать много и о разном.

Мысли привычно крутились вокруг предстоящей гонки. Финальные асфальтовые этапы, его любимые. У него был колоссальный опыт гоночного вождения, и это быстрое покрытие ему было только на руку. Во Франции и Испании он всегда успешно выступал. Вот только теперь…

Мысли перескочили к Себастьяну Мишо, его штурману на этот этап. Он очень надеялся, что только на этот этап. И что к Испании в кресле справа он увидит Николь. Потому что Себастьян — это совсем не то, что ему нужно. Ему нужна Николь. Как она там?..

Кайл тряхнул головой, отгоняя мысли. Она должна отдыхать и поправляться. А он справится как-нибудь один раз без нее. Он устало потер глаза. А потом — потер еще раз, потому что ему показалось…

Спиной к бьющему в лицо солнцу, в паре метров от себя он увидел силуэт, которого тут просто не должно было быть!

— Ну и как это понимать? — Кайл стоял перед Ник, все еще не веря своим глазам.

— И тебе здравствуй, милый, — насмешливо отвечает Ник. — Скучал?

— Да! — ляпнул, не подумав. Спохватился и продолжил грозно: — Какого черта ты здесь делаешь?

— Приехала.

— Сама?! — от его вопля с деревца неподалеку вспорхнула

парочка птиц.

— Ой, как громко… — поморщилась Ник. — Нет, конечно. Меня привезли.

— Кто!? Убью заразу!

— На его счастье, он уже уехал, — Николь улыбается. — Просто такси.

— Какое, к черту, такси?!

— Очень комфортное и удобное.

Кайл демонстративно очень громко вздыхает.

— Ты по-другому не можешь, да?

— Что в этом такого? Не все ли равно, где сидеть на пятой точке — здесь или в Париже?

— Что-то я не наблюдаю с твоей стороны намерения сидеть…

— Кайл, я просто побуду здесь, посмотрю. Может быть, помогу Себу…

Падрон фыркает.

— Вот с этого и надо было начинать! Вряд ли Себастьяна будет счастлив, если ты станешь лезть к нему.

— А почему нет? Одна голова хорошо, а две лучше.

Кайл неверяще качает головой.

— Я тебе удивляюсь! Вот ты бы позволила кому-то пытаться вмешиваться в процесс составления стенограммы?

— Гхм… — Ник хмурится. — Наверное, нет.

— Вот видишь! Прошу тебя, не лезь к Себастьяну.

— Это что такое: «двести левый четыре полная ж*па убьемся на хрен триста»?!

— Дословно записано за Кайлом!

— Себ, да мало ли что он сказал? Ты его больше слушай! Надо по-другому…

— Так, стоп! Я не понял, что значит — «Мало ли что он сказал»? — у Мишо уже глаза перестали распахиваться от удивления и застыли в одном, максимально открытом положении. — Едет-то Кайл…

— Кайл поедет так, как ты ему скажешь… Так, а вот тут ты зачем написал «срезка»?

— Ну, здесь можно поворот срезать.

— Срезка — это упрощение поворота. Если будет возможно, Кайл срежет сам, — безапелляционно заявляет Ник. — А вот организаторы вполне могут в ночь перед стартом туда старых покрышек накидать. Или даже бетонных блоков.

— Да быть не может!

— Может, — неохотно поддерживает Николь Кайл. — Было такое в прошлом году в Аргентине.

— Черт… — морщится Себастьян. Ему не очень нравится, что его поймали на просчете, но безопасность прежде всего. — Ладно, исправлю.

— Так… — Ник листает тетрадь, — а почему спецучастки не по порядку?

— Мне так удобнее, — огрызается Мишо.

— Лучше от первого до последнего!

— Не обязательно!

— Ники, — вмешивается Кайл в начинающую ощутимо накаляться дискуссию, — тебе нужно отдохнуть.

— Мы еще не закончили!

— А я говорю, что тебе нужно отдохнуть!

— А я говорю, что…

— А я сейчас позову дядю Джулиана! И он тебе укол в попу поставит! И еще к кровати привяжет!

— Хорошо бы… — вполголоса бормочет Себастьян.

Ник корчит недовольную гримасу, но все-таки собирается на выход.

— Я зайду к тебе позже, — бросает ей Кайл на прощание.

— Дьявол, как ты ее терпишь?! — вырывается у Мишо, едва за Ник закрывается дверь.

Кайл пожимает плечами.

— Не знаю. Наверное, дело в том, что я — святой.

— Что-то я не помню, чтобы святым полагались хвост и рога, — ухмыляется Себ.

— А что сразу — хвост и рога? Ты злопамятен, Себастьян. Все никак не можешь мне простить прошлогоднюю Швецию?