Игра судьбы
Шрифт:
— Кто такая Персефона? — спросил Маг.
— Не твоё дело, — отрезал Аид, затем он посмотрел на Гекату и возненавидел себя за свой следующий вопрос. — Какое отношение кошка имеет к тому, чтобы быть человеком?
— Это имеет прямое отношение к кошке, — сказала Геката, затем вздохнула. — Кошка — это человечность. Это то, что делает этого, — она указала на Мага, — несчастного, печального и жалкого смертного достойным спасения.
— Ты не видела его душу, — пробормотал Аид.
Геката сверкнула глазами.
— Я преподаю
Аид собирался огрызнуться, что она ужасный учитель, когда почувствовал, как воздух за его спиной сдвинулся. Он повернулся, и тени отделились от его сущности, устремившись к отступающей фигуре Мага, который пытался убежать по коридору.
Тени окутали его и отбросили назад. Маг врезался в один из его безупречных стеклянных витрин и замер.
Геката поморщилась.
— Тебе не нужно было бросать его так сильно. Он не бог.
— Он хотел вести себя как один из них.
Геката выгнула бровь.
— Это ответ сострадательного бога?
— Это то, чему ты пыталась научить?
Аид сделал шаг к смертному и взмахнул рукой. Маг открыл глаза, моргая, а затем застонал, когда почувствовал боль от приземления.
— Слушай сюда, смертный, и слушай внимательно. Ты скажешь мне, кто обратился за твоими услугами, или я проведу вечность, отрезая твой язык и скармливая его твоей кошке. Ты понимаешь?
Мужчина кивнул, тяжело дыша, и ответил: — Его зовут Тесей.
Тесей.
Это было имя, которое Аид хорошо знал, так как это было имя сына Посейдона, его племянника.
— Голем был идеей Сизифа, — объяснил Василис. — Он был моим клиентом. Именно после того, как он пришел ко мне, Тесей потребовал узнать планы Сизифа. Он заставил меня вызвать портал на склад. Он ушел отсюда вместе с Сизифом. Я не знаю, куда они делись.
Итак, Сизиф был обманут так же, как и Аид. Вопрос был в том, чего Тесей хотел от Сизифа? Хотел ли он отомстить за убийство Эола Галани, или в его действиях было что-то большее?
Через мгновение Маг заговорил.
— Пожалуйста… пожалуйста, не забирайте мою кошку.
— Геката, — позвал Аид богиню, которая направилась к темному коридору, все еще держа кошку на руках.
— Приведи кошку.
— П-подождите. Я сказал, пожалуйста!
— О, ты тоже идешь, смертный, — сказал он, и глаза Василиса расширились.
— Но я сказал правду! Я…
Маг замолчал, исчезнув по мановению руки Аида. Он проведет время в заключении, но не в Тартаре — он отправится в Призрачное Место, тюрьму, которую смогут увидеть только те, кто пользуется благосклонностью. Это было особое место для смертных вроде него — Магов, которые нарушали закон или хранили секреты — и в редких случаях могли быть использованы в качестве приманки.
Аид повернулся к Гекате.
— Видишь, я могу быть сострадательным.
***
Прежде чем покинуть «Три луны», Аид вызвал Илиаса в лавку, чтобы сатир мог избавиться от содержимого, что означало
— Души устраивают праздник в твою честь сегодня вечером, — напомнила она ему. — Они были бы вне себя от радости, увидев тебя.
Чувство вины захлестнуло его, как это бывало всегда, когда его народ выделял время, чтобы поклониться ему.
— Персефона будет там. Я полагаю, что они также планируют почтить и ее.
Это не было неожиданностью. Она заслуживала их поклонения. Она была для них большим богом, чем он когда-либо был для них. Кроме того, им придется привыкнуть праздновать ее. Она должна была стать их королевой.
— Возможно, на этот раз у меня получится, — сказал он перед уходом, но усомнился в своих словах.
Богиня Колдовства хотела как лучше, но были некоторые демоны, с которыми Аид не хотел сталкиваться, и его народ — его прошлое обращение с ними — был одним из них.
Аид нашел Афродиту в ее приморском особняке, полулежащей на шезлонге в своем мраморном доме с окнами от пола до потолка, выходящими на океан и остров Гефеста. Когда он появился, она зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони.
— Я ожидала, что ты вернешься прошлой ночью, — сказала она, обмахиваясь чем-то похожим на пучок перьев. — У тебя, должно быть, было много дел.
— Твой смертный накачал Персефону наркотиками, — сказал Аид, переходя к сути своего визита. Обычно он не возражал против сарказма Афродиты, но сегодня он был не в настроении для этого.
Богиня никак не отреагировала, но ее рука продолжала двигаться, веер с перьями бил в устойчивом ритме.
— Где твои доказательства? — спросила она скучающим тоном.
— Я почувствовал яд на ее языке, Афродита, — жестко сказал Аид.
— Почувствовал?
Афродита села, ее глаза слегка расширились, когда она отложила веер в сторону.
— Так, значит, ты поцеловал ее?
Челюсть Аида сжалась, и он не ответил.
— Ты влюблен? — спросила она, и в ее голосе прозвучала нотка тревоги, которую Аид не понял. Боялась ли Афродита, что он выиграет их сделку и она потеряет свой шанс увидеть, как Бэзил вернется из Подземного мира? Или заботилась ли она вообще о Бэзиле? Боялась ли она больше того, что больше не увидит его таким, каким видела себя — одиноким?
Он пристально посмотрел на нее, и ее глаза заискрились, а губы изогнулись в улыбке.
— Так и есть! О, это действительно новость.
— Хватит, Афродита.
Она сверкнула глазами, скрестив руки на груди.
— Я полагаю, тв пришёл сюда, чтобы угрожать Адонису?
— Я пришел спросить, почему ты позволила этому случиться.
Глаза Афродиты расширились, и она моргнула, явно не ожидая, что Аид задаст этот вопрос. Затем ее глаза сузились.
— В чем ты обвиняешь меня, Аид?