Игра судьбы

Бем Пётр

Семён Петрович был вдов. Он невысокого роста, но крепкого телосложения, так что, несмотря на свои семьдесят пят лет и глубокие морщины, всё ещё имел вид здорового, сильного человека. Говорил он шепелявым, гудящим басом, оттого что почти не имел зубов, и видно было, что он очень доволен своей жизнью и совсем не думает о том, сколько ему лет.

Послышались шаги и тяжёлое дыхание: это в дом входил хозяин.

– Ну, господин Мейер, бери своего подопечного, и идите в баню, – произнёс он с порога.

– Спасибо, Семён Петрович. Я ваш должник до гробовой доски!

–

Живи долго, – отозвался старик, разуваясь у порога. – А благодарить надо не меня, а таких вот хулиганов, как он. Если бы не они, жить тебе в твоей Германии безвыездно.

– Вы правы.

Через минуту опекун и его подопечный уже спустились с крыльца и шли в баню, которая находилась в нескольких метрах от дома. Вокруг было темно, грязно и скользко, моросил дождь.

Этот день казался самым длинным в жизни Эриха. И в мозгу его, утомлённом этим длинным суетным днём, промелькнула мысль: неужели ему предстоит прожить здесь до лета? Это ужасно! Мало-помалу им овладело равнодушие, не хотелось соображать, и он на всё махнул рукой.

После бани их ждал обильный ужин. На столе стояло блюдо с мясом, приготовленным в масле, другое блюдо – с толчёным картофелем, несколько очищенных луковиц, хлеб и кувшин молока.

Хозяин пригласил гостей сесть за стол и сам накладывал каждому на тарелку вкусное кушанье. Пока ели, старик рассказывал о нелёгкой доле сельских тружеников, а Вальтер Мейер переводил своему подопечному на его родной язык. Услышанное Эрихом заставило его призадуматься: а стоит ли ему исправляться? Зачем? Всё равно никто не скажет спасибо, если он, как дед Семён, будет всю жизнь честно трудиться. А вот промышлять карманным воровством – это интересное дело, да и сколько денег можно добыть таким лёгким ремеслом!

Тем временем наступила ночь. Семён Петрович поднялся с места и тихо сказал:

– Ну, добрые люди, покушали, а теперь давайте спать укладываться будем.

Мысли у Эриха прервались, он допил чай и, пожелав им спокойной ночи, ушёл в свою комнату. Там он подошёл к окну, минут десять задумчиво всматривался в темноту и более не в силах бороться с усталостью лёг спать. И сон унёс его на своих крыльях.

Стенные часы пробили час ночи, два…

Эрих вздрогнул и проснулся. Сердце его бешено колотилось от ночных кошмаров. Будто сидит он на холме, а кругом – вода. Она подбирается к нему. Ближе… ближе…

В ужасе Эрих открыл глаза. Осмотревшись по сторонам, он облегчённо вздохнул: слава Богу, это лишь сон! И, сомкнув веки, повернулся на бок.

Ветер гулял по крыше, о стену стучали ставни – раз, другой, третий… Что-то ударилось о пол и зазвенело: должно быть, дед Семён уронил стакан. Под самым окном раздался лай хозяйской собаки Найды. Послышались голоса; кто-то прошёл мимо… И опять наступила тишина. В глазах резь, туман… Наконец он засыпает и спит до утра.

Разбудил Эриха надоедливый монотонный скрип. Он не слышал, как Семён Петрович растапливал печь и готовил завтрак, но теперь слышал скрип его сапог – казалось, скрипел весь дом. Эрих лежал на кровати и думал, вставать ему или ещё полежать немного, как вдруг к нему в комнату вошёл Вальтер

Мейер.

– Ну, Эрих, сегодня первый день твоей учёбы за границей. Поздравляю! – Видя его замешательство, он ободряюще улыбнулся: – Выше нос, парень! А теперь, одевайся и выходи завтракать.

На всё Эриху понадобилось не больше пятнадцати минут. Потом он в сопровождении Мейера отправился в школу.

С утра шёл дождь со снегом, и не было никакой надежды, что небо прояснится. Сапоги то и дело вязли в грязи, идти по бездорожью было очень неприятно. И тут в мозгу Эриха сверкнула мысль: что будет, если он упадёт? Вернутся обратно домой?

Слегка повернув голову, Вальтер Мейер искоса посмотрел на него.

– Не вздумай упасть в грязь, Эрих! – предупредил он с улыбкой на лице, словно прочитал его мысли. – Одноклассники выставят тебя на посмешище.

– Чего тут смешного! Со всяким может случиться!

– Это верно.

В школе нового ученика встретили не приветливо, но и не враждебно, на него смотрели, как на инопланетянина, прилетевшего из чуждой им цивилизации, и посмеивались: мол, родителям некуда девать деньги, они и отправили своего озорника людям на горе.

Первое время на уроках Эрих тупо озирался по сторонам, пытаясь понять, о чём говорят окружающие. Тщетно. Чтобы хоть чем-то занять себя, он мастерил бумажные самолётики и поочерёдно отправлял их в полёт – до тех пор, пока один из его истребителей не сделал посадку на учительский стол. После чего получил устное замечание.

По поведению Эриха его одноклассники отметили, что нравы в немецких школах куда более вольные, чем у них. Но как бы то ни было, а первый день учёбы подошёл к концу, за ним последует второй, за вторым – третий…

Подопечный Вальтера Мейера жил как в тумане, точно проживал чужую жизнь и делал многое такое, чего не делал раньше: он рубил дрова, стаскивал их и складывал в поленницу, носил воду из колодца, чистил двор… И, ко всему прочему, учил русский язык. Недели складывались в месяц – наступила зима, самая холодная за все годы жизни Эриха. Первый снег укрыл землю, деревья и крыши домов, над которыми, не переставая, дымили печные трубы. Дни постепенно шли на убыль, крепчали морозы, и всё чаще завывали метели. Становилось ясно, что до конца зимы ещё далеко-далеко и самое трудное только начинается.

В будни Эрих был занят учёбой. А в выходные дни, в хорошую погоду, брал лыжи и с местными ребятами шёл кататься с горы, откуда всегда возвращался весь в снегу, озябший, но довольный. Иногда, по большим праздникам, всем классом выезжали в город; там они посещали музеи, кинотеатры и другие заслуживающие особого внимания места.

За эти два месяца учёбы Эрих научился сносно говорить по-русски, чтобы понимать учителей и общаться с одноклассниками. У него появились друзья, с которыми он с удовольствием играл в волейбол в школьном спортзале, там же увлёкся боксом, а в перерыве между уроками вместе с ними шутил, смеялся и дразнил девочек. Если бы друзья не знали, из-за чего он приехал, вряд ли бы догадались! Такой же парень, как и они.