Игра теней – по ту сторону событий
Шрифт:
– Тоже не со всеми? – увидев Мефодия, улыбнулся парень.
Мефодий кивнул и тут же стал неинтересен.
– Чего тогда, лазьте наверх. К вечеру ещё наберётся, – бросила Мефодию девушка и продолжила разговор со своим спутником: – Я сначала не хотела делать наколку, она ж навсегда.
– Ну, не навсегда, на очень короткий срок, на время существования тела.
– Я и говорю – навсегда.
– Слышала новость? Когда носитель наколок уходит в мир иной, наколки без присмотра оживают, во всяком случае, с некоторых пор стали оживать, – улыбнулся парень.
– Не видела не одной ожившей, – пожала плечами
Сверху на лестнице вновь зашуршали. на этот раз показалось лицо, прислушалось, потом вздохнуло:
– Как они там внизу шумят! Пожалуйста, запретите им так шуметь. Вам достаточно показать наколку, и вас послушают, и меня будут слушать, раз я с вами. Ваша наколка заставит их всех уважать.
– Всё-равно вылезут ночью и будут развлекаться. Хорошо хоть сейчас тихо, – ответила девушка и встав на доску положенную по наклонной вверх, стала скрипеть: – Нравится, как она «разговаривает».
– Наш оберег, – улыбнулся парень. – Под всяким, кто войдет, заскрипит.
Мефодий полез наверх. Там его поприветствовал ответственный, во всяком случае выглядывавший представился «ответственным по всему этому безобразию» и показал на табличку в руке, где было написано «ответственный за противопожарное состояние тов. Жук В.В.», такие обычно крепят к двери.
– Выбирай место и ложись, где хочешь, – добавил ответственный. – Завтра пойдём. Больше здесь не на минуту не задержусь, содрал табличку на память. Тебе повезло, что со мной встретился. Судьбоносная, можно сказать, встреча. Хотя, все встречи судьбоносные, если в человека в судьбу верить.
– Мне б на станцию «Лесная сторожка», – вглядываясь в окно, сказал Мефодий. – Там моя спутница по ошибке из электрички вышла. Поэтому теперь один. Неуютно как-то.
– Ты что?! Туда категорически нельзя, – ответил ответственный.
– Мне надо.
– Говорю ж, нельзя… – и через паузу. – Да, парень, что она сейчас о тебе думает? Бросил одну на перроне.
– Она не такая. Она не думает плохо.
– Давно с ней?
– Ну, так…
– В ту сторону никак нельзя, закон физики или чего-то там ещё, до конца не понятно. Законы вдруг непонятные стали возникать. Что-то там сверху зашевелилось. Твоя спутница сама сюда скоро доберётся. Только вот как её здесь в неразберихе найти? Отличительная черта какая-то есть?
– Есть!.. красивая.
– Понятно. У реки под обрывом собираются группы по несколько человек для переправы на ту сторону через границу. Может, уже переправилась?
– Через какую границу?
– Через любую. Сейчас здесь везде сплошные границы. Сегодня есть, завтра нет. Говорю ж, что-то там вверху зашевелилось, законы непонятные возникать стали.
– А что за переправа, куда она?
– Никому неизвестно. Лотерея. Но все идут. Как на призывном пункте в армию, помнишь, служил ведь? Никому не говорили, куда везут, куда привезут, всё вслепую. И жили многие, можно сказать, тоже вслепую: больше всё внутренними переживаниями, а что там вовне на самом деле творилось, никто толком не знал.
– Теперь уж и не узнают, что там тогда творилось. Никому не интересно.
– Узнают. Следующие поколения узнают. Но им это уже будет не нужно. У них будут свои заморочки и свои вершители судеб.
– Назад, значит,
– Говорю ж – лотерея, ставку не отменить, теперь только туда. Желательно перед игрой иметь много фишек, чтоб ставок больше сделать, а там уж как карта ляжет. Успел собрать фишки?
– Какие фишки? Мне не нужны фишки. Таким как я не нужны фишки.
– Фишки они всем нужны. Жизни не хватило, чтобы понять? Это как в любви: кто-то с закрытыми глазами, кто-то с открытыми, – вот те, кто с открытыми, те берут не стесняясь, у них и фишки.
– Значит, мне точно нужно обратно. Потому и не пошёл из электрички вместе со всеми.
– Поздно обратно, придётся терпеть.
– Если нет фишек, не подготовился, не думал об этом… – укладываясь, под нос бубнил Мефодий.
Ближе к утру Мефодий стал просыпаться от шума внизу, кто-то смеясь и ругаясь, прыгал по деревянному настилу, потом несколько человек полезли по настилу в проём. Лучи от фонарей стали шарить по потолку первого этажа, сквозь щели пробиваться выше. Незнакомцы уже поднимались по скрипучей лестнице на второй этаж. И неожиданно, словно круглые картофелины, со стуком посыпались вниз, и со словами «ангелы возвращаются» бросились врассыпную от дома. Возможно, слова произнёс кто-то другой, и что, вообще, всё это был сон, – мир соткан из снов, и люди сотканы из снов. Когда Мефодий открыл глаза из темноты на него надвигался ответственный, сжимая в руках лопату и огнетушитель:
– Будем уходить. Рассветёт и будем уходить. Здесь нам больше житья не дадут. Ладно, молодёжь постоянно пыталась вытеснить, теперь ещё и эти.
– Кто «эти»?
– К реке пойдём, – сообщил ответственный. – Это тебе, как зовут говоришь, Мефодий? – и ответственный протянул лопату с огнетушителем, положил рядом. – Тебе доверю, поднимешься – возьмёшь. Эх, почти обустроился, только огнетушитель с лопатой раздобыл. Ладно, возьму с собой, сгодится, лопата вообще незаменимая вещь, песок всегда под рукой. Не обучен, наверное, пользоваться огнетушителем?
– Нет, – хмуро ответил Мефодий. – Но сейчас несложно, тут, наверное, картинки есть.
– Не надо смотреть эти картинки! – одёрнул ответственный. – У нас есть, кто обучен! Просто понесёшь и всё. Главное, не нажми случайно чего, головой отвечаешь!
– Не нажму.
– Без документов? – задержавшись, спросил ответственный.
– Без, – кивнул Мефодий.
– Сразу видно.
– Даже не знаю, где они, – сказал Мефодий. – Нет, конечно, жизнь становится комфортнее, вот огнетушитель, там ещё что-то добавится, условия опять же, никому не нужно ничего доказывать, уже просто так имеешь право жить, быть тут, но вот ощущения… – идёшь непонятно куда непонятно зачем, опять же, без документов…
– Скоро, говорят, вообще, документов не будет, будем торговать фейсом.
– Мне б на станцию «Лесная сторожка».
– Заладил!
– Там такие пожары, боюсь, без меня не выберется.
– Тем более, если пожары… Сгореть захотел? Нет уж, теперь принимай как должное… – и почти шёпотом. – У кошки вон девять жизней. Думаешь, людей таких нет? Есть. Немного, но есть…
Притихли, до утра ещё было время.
Стрекотали сверчки и кузнечики, по-осеннему изредка чирикали птицы, за окном пробивался рассвет.