Игра в бессмертие
Шрифт:
Он уже понял, куда я клоню: кто–то очень не хочет, чтобы я вернулся в гейм–кресло. Если я туда не сяду, этого будет достаточно. А убивать меня ни к чему.
Официантка принесла коктейли. Дождавшись, пока она уйдёт, Лоцкий признал:
— Может быть, вы и правы, — сделав паузу, он виновато добавил: — Я заметил тот дрон, когда вы шли к магазину: слишком уж быстро он снижался. Надо было сразу предупредить вас… Если бы не робот, мы бы сейчас не беседовали.
Промолчав, я глянул в окно: может, владелец дрона сидит
Лоцкий мрачно заметил:
— А всё–таки зря мы не забрали эту… игрушку. Надо было вызвать полицию и сдать её на экспертизу.
— Бесполезно, — буркнул я. — Дроном наверняка управляли через анонимную сеть, а купить его можно в простом магазине. Личность владельца установить бы не удалось.
Возражать Лоцкий не стал: видимо, он и сам так думал.
Ни он, ни я не притрагивались к коктейлям, и я вдруг сообразил, что мы изучаем лица друг друга — молча, сурово и открыто.
А затем я решился озвучить догадку, возникшую ещё накануне:
— ФСБ или Служба внешней разведки?
Усмехнувшись, Лоцкий перешёл на «ты»:
— Сам–то как думаешь?
— СВР, — я уже не колебался. — Эфэсбэшники после реформы тридцатых за рубежомне работают — только по внутренним делам.
— А я, значит, не по внутренним? — с иронией спросил Лоцкий.
Я медленно покачал головой:
— У тебя для этого слишком хорошее образование… Академия внешней разведки?
— Вообще–то МГИМО, — буркнул Лоцкий. — А уже потом — Академия.
К гордости в его тоне примешалось нечто обратное — будто он почувствовал себя уязвлённым.
«Ну конечно, — смекнул я. — МГИМО, Академия, СВР, — а теперь он шестерит на Рябова. Его турнули со службы».
Лоцкий понял, о чём я думаю — и ответил любезностью на любезность:
— Ну ты и сам не в лесотехникуме учился. Университет МВД, диплом с отличием. А сейчас…
— А сейчас я просто ментор, — кивнул я. — Да, бывает и такое.
Мы на время умолкли. Официантка рядом с нами обслуживала какую–то парочку, с улицы долетал шум отбойного молотка.
После паузы Лоцкий осведомился:
— Как продвигается работа?
— Не могу это обсуждать, — твёрдо сказал я. — Разве что с твоим шефом.
— Понимаю… — протянул Лоцкий. — Собственно, утром у нас был разговор — как раз о твоём задании.
Я удивлённо вскинул брови. Лоцкий пояснил:
— Рябов предлагает тебе пожить у него: в доме для гостей есть место, где можно спокойно…
— Исключено, — перебил я. — Так ему и передай. Будет настаивать — откажусь от контракта.
— Это для твоей безопасности…
— О ней я позабочусь сам.
Лоцкий вздохнул и деликатно заметил:
— После случая с дроном я бы так не сказал. Это ведь может повториться.
— Значит, запрусь в квартире, — пожал я плечами. — Еду буду заказывать, мусор…
— Ладно, как знаешь, — вздохнул Лоцкий. — Моё дело — предложить…
— И следить за мной не надо, — добавил я.
— Это уж решать не мне, — хмыкнул Лоцкий. — Идея–то была моя, но ведь Рябов с ней согласился. А на попятные он не пойдёт: не в его это правилах.
— Тогда посоветуй ему их нарушить — или я прекращаю работу.
Лоцкий поймал мой взгляд и кивнул.
Тут мне на ум пришёл вопрос — точнее, даже целых два. Первый я задал прямо в лоб:
— Ты на Рябова давно работаешь?
— А что?
— Кэсс… какой она была?
Лоцкий задумался, но вопросу почему–то не удивился.
— Да как тебе сказать… Необычной.
— Необычной?.. — повторил я.
— Взбалмошной. Своенравной. Дерзкой, — Лоцкий дёрнул плечом, словно показывая, что не знает, какие ещё эпитеты подобрать. — Но умной — особенно для своих лет… Она с детства была умна. И, по–моему, настырна: если уж чего хотела, то шла к цели как танк.
Я мысленно усмехнулся: после выходки с орлом в этом сомневаться не приходилось.
— По–твоему, её убили намеренно? — спросил я.
— Не знаю, — Лоцкий покачал головой. — Всё выглядело как обычное ДТП. Если бы не отключение камер и не тот бред на стикере, я поставил бы на несчастный случай.
— А сейчас на что ставишь — с учётом стикера и камер?
— И сегодняшнего дрона, — буркнул Лоцкий. — Ни на что я не ставлю — всё слишком запутано. Думаешь, почему я вчера дал тебе файлы, связанные с гибелью Кэсс: протоколы допросов, архивные копии её страниц в соцсетях?
— Чтобы я оценил всё свежим взглядом?
Лоцкий хмуро дополнил:
— Правда, это уже шеф предложил… Как по мне, ты не обязан в этом копаться. Твоё дело — те предметы достать: яблоко, бинокль, куклу.
Кивнув, я встал из–за стола:
— Что ж, спасибо за компанию.
Лоцкий глянул на коктейль, к которому я не притронулся.
— Можешь выпить и мой, — разрешил я.
— Ты подумай насчёт предложения шефа, — бросил Лоцкий мне вслед. — Дома тебе работать небезопасно.
Не оглядываясь, я махнул рукой и вышел на улицу.
«Лада» стояла всё там же, за магазином (да и где ей ещё было стоять?). Пакеты с покупками были в багажнике: я сложил их туда перед визитом в бар. Не на сиденье же их ставить после мокрого асфальта?
Сев за руль, я уставился на дождь сквозь ветровое стекло.
Роботов уже не было — как и фургона, из которого они выгружали ящики. Тот ящик, что робот уронил, так и остался лежать. А чуть дальше, прямо в луже, покоился дрон, превратившийся в нечто смятое и бесформенное. Примерно так в каком–то фильме выглядела пчела–мутант, врезавшаяся на лету в стену.