Игра в бессмертие
Шрифт:
— Что вы делаете?! — крикнул я.
Но ответ я уже знал.
Протиснувшись между шпангоутами, Кэсс схватила прибор, за который бились кланы. Затем открыла инвентарь. Медная труба блеснула, прежде чем занять слот.
Кэсс опрометью метнулась назад.
— Вы только время потеряли! — укорил её я, когда она схватилась за трос. — Мы даже не знаем, что это!
— Не знаем, — выдохнула Кэсс. — Но придётся узнать, если припрут к стенке!
Она с ловкостью кошки полезла наверх, и я, чертыхаясь, стал карабкаться следом.
Уверен,
Именно там — на середине пути — колокольчик опять звякнул.
В этот раз сообщение было голосовым — и уже не от Затворника. Я и не думал его открывать, но оно открылось само.
— А ведь я тебя предупреждал, ментор! — прозвучал знакомый голос. — Ты же мог просто взять деньги и бросить это дело к чертям! Зачем было продолжать? Хотел почувствовать себя значимым? Отвлечься от скорби по мёртвому сыну?
Я замедлил подъём, хотя знал, что этого Взломщик и добивался. На меня потрясённо уставилась Кэсс.
Ну а Взломщик продолжал:
— Знаешь, чем всё закончится? Вас обоих пристрелят, и бинокль вернётся туда, гдележал. А твой Фандор — мёртвый или живой — будет идентифицирован как аватар Клима Ларина. Тебя не только лишат менторской лицензии, но и запретят входить в Сеть за неоднократное использование вируса. Поздравляю, ментор!
«Повремени с поздравлениями, чешуйчатая башка», — подумал я.
И ещё я подумал, что не зря оставлял мины на пути к каньону.
Мы с Кэсс остервенело карабкались. Где можно, упирались ногами в склон, но чаще использовали лишь трос. Мышцы гудели от напряжения. Пусть это всего лишь ВИРТУС, но усталость казалась вполне реальной.
Сверху вдруг донёсся свист: кто–то сел в бронемашину и сигналил паровым свистком.
— Они объявляют тревогу, — хрипло выдохнула Кэсс.
— Не разговаривайте, — бросил я. — Берегите дыхание.
Как ни странно, свист меня обнадёжил: он означал, что Взломщик (вопреки своим угрозам) не обратился к админам, решив с нами разделаться силами кланов. Вероятно, как и мы, он избегал внимания администрации.
Достигнув вершины чуть раньше Кэсс, я помог ей взобраться. Вместо свистка теперь выла сирена, причём мне показалось, что она выла и у Волков. Геймеры явно пребывали в недоумении — они пока не понимали причины переполоха, зато энписи уже сновали по лагерю: стараниями Взломщика они о нас знали.
Впопыхах оглядевшись, Кэсс поняла:
— Он взломал «Адреум», как до этого взломал «Фрею»…
Отвечать не было смысла — да, взломал… И в электронные «мозги» неписей вложил информацию о нарушителях.
Мы совсем недалеко отбежали от обрыва, когда стало ясно, что нас видят: рекрут, стоявший на нашем пути, вытаращил глаза. Для стандартного энписи его изумление выглядело чертовски правдоподобным.
Не давая ему опомниться,
— Волки!!! Волки атакуют!!!
Почти в ту же секунду вдалеке прогремело — теперь мои мины могли взрываться.
Как я и предполагал, первой взорвалась мина у полевой кухни. Истошные вопли заглушил второй взрыв, раздавшийся ближе к нам. Я даже увидел вспышку и кровавые ошмётки, взметнувшиеся над палаткой; возрастной рейтинг «adults only» «Адреум» получил не зря.
Начался жуткий хаос, а я бросился к заметившему нас рекруту, уже снявшему с плеча винтовку. На ходу выхватив кинжал, вонзил его рекруту в шею. Тот даже вскрикнуть не успел — спасибо Фандору за ловкость… Которую, впрочем, я сам прокачал.
Начавшуюся в лагере кутерьму я описал бы в двух словах: разворошённый муравейник. Геймеры в панике бежали к орудиям, кто–то уже стрелял одиночными в сторону Волков. Большинство Легионеров поверило в их атаку: после года сражений это было естественно. Даже взломанные неписи о нас позабыли, приняв детонацию моих мин за взрывы вражеских снарядов.
Едва я обрадовался этой мысли, как Кэсс заорала:
— Берегитесь!!!
Я отпрянул, не успев извлечь кинжал из тела рухнувшего рекрута. Прямо рядом с моим ухом что–то просвистело. Отступив на два шага, я увидел противника: бородач в дымчатых гогглах, с мощным, перехваченным портупеей торсом. На широком ремне — связка гаечных ключей, а самый длинный и увесистый громила держал в руке.
Механик, что ли?..
Но этот вопрос мне обдумать не дали, поскольку Механик (назовём его так) опять ринулся в атаку.
«Геймер, не энписи… — сообразил я. — В прокачке упирал на силу… Видимо, подраться любит».
Однако напал он не на того: зря я, что ли, прокачал Фандору «рукопашку»?
Мне почти не пришлось думать — включились рефлексы аватара.
Ловко поднырнуть под ключ, просвистевший над макушкой. Припасть на колено, врезать кулаком в пах. Дать Механику присесть с оханьем от резкой боли (пусть её уровень в «Адреуме» низкий, но виртуальное тело обязано реагировать на удары) — и, впечатав в его нос нижнюю часть ладони, услышать хруст; в ВИРТУСе даже алкаш, лет сто как не бравшийся за гантели, мог ощутить себя Брюсом Ли…
К счастью, наш поединок прошёл незамеченным — Легионерам было не до того: сзади взорвалось ещё несколько мин, впереди уже трещали картечницы. В воздухе свистели пули, послышались крики. До завывающей сирены никому не было дела: с таким аккомпанементом она казалась пустяком.
Мы с Кэсс сломя голову припустили через лагерь, оставив Механика лежать на земле.
Сзади гулко громыхнула артиллерия Волков, и «тарантул», стоявший на нашем пути, исчез в огненной вспышке. Хлопок взрыва, густой дым… Нас едва не сбило с ног, краем глаза я заметил, как «тарантул» заваливается на палатки. И тут же прозвучал новый взрыв — в этот раз сработала моя мина: броневик Легионеров взлетел на воздух. Рекрута, вставшего к орудию, разнесло в клочья.