Игра в бессмертие
Шрифт:
Поразмыслив, Кэсс смекнула:
— Обманутым мужьям и жёнам…
— Которые хотят знать, чем их вторая половина занимается в ВИРТУСе, — подтвердил я. — А ИНП аватара позволяет его отследить. В СБВ это обычная практика…
Кэсс покачала головой. Мне пришлось себе напомнить, что она совсем юная. О многих вещах, давно ставших для меня очевидными, ей пока слышать не доводилось.
После паузы Кэсс призналась:
— А я сначала решила, что она ваша бывшая…
— Жена? — уточнил я.
Кэсс кивнула.
— Не
Умолкнув, я стал глядеть на гондолы, где катались любители виртуальной романтики. Я знал, о чём сейчас думает Кэсс: в «Адреуме», когда мы лезли по канату, Взломщик сказал о моём сыне. Конечно, Кэсс это запомнила.
Но от вопросов она воздерживалась, и я в некоторой степени был этому рад — хотя уже не исключал, что готов ей всё рассказать.
— Странно, да? — Кэсс тоже глянула на лодки. — ВИРТУС стал раем для влюблённых. Плывёте себе по каналу, любуетесь красотами… а ведь многие из них сейчас в разных городах. Некоторые — в разных частях света…
— Или в соседних гейм–креслах, — ввернул я. — Просто им в реальной жизни друг с другом скучно. Отберите у них ВИРТУС — и они разбегутся через месяц.
Кэсс поглядела на меня с интересом:
— Думаете, всё так плохо?..
Я пожал плечами, смутно заподозрив, что во мне сейчас говорит Затворник.
— Возможно… — протянула Кэсс. — Но вы ведь и сами такой, как они. Вы говорили, что ненавидите реал.
— Ненавижу, — признал я. — Но я всё–таки помню, что ВИРТУС — это обман.
— А может, и реал — обман? — Кэсс засмеялась, но вроде бы без веселья. — Нет, ну серьёзно — откуда нам знать? Вдруг мы закапываем на кладбище своих аватаров?
С ответом я не нашёлся, но спорить в любом случае не хотел: ведь между правдой и обманом я и впрямь выбрал второе.
До возвращения Ольги мы успели сделать заказ: Кэсс заказала осьминога с креветками и кальмаром, я попросил свинину с яблоками. Из вин выбрали «шардоне»: оно подошло и к морепродуктам, и к моему блюду.
Тут до меня дошло, что наша трапеза начинает смахивать на свидание. Видно, и Кэсс это поняла:
— Только вы не подумайте, что мы… ну… Короче, между нами ничего быть не может, — она метнула в мою сторону быстрый взгляд. — А что я дала вам адрес Убежища, так это так, для удобства, — отправив в рот кусок кальмара, Кэсс беззастенчиво добавила: — Хотя мужик вы неплохой: не тряпка, не дурак… Если бы мы встретились до моей смерти, то кто знает — может, я и сама бы вас в постель затащила…
Я слегка растерялся от её слов (даже не знаю, что огорошило меня больше — признание в том, что она затащила бы меня в постель, или фраза «если бы мы встретились до моей смерти»).
— Кладбище, смерть… — проворчал я. — Откуда мысли–то такие?
Кэсс передёрнула плечами:
— Я умерла, мне положено…
—
— Да? — отложив ложку, Кэсс испытующе на меня посмотрела. — Значит, вы не задаётесь вопросом, в какой я степени человек?
— Задавался, — признал я. — И уже на него ответил.
— Дайте угадаю, — Кэсс с грустной иронией улыбнулась: — Она мыслит — значит, она существует…
— Нет, не так, — я заглянул ей в глаза. — Она слишком красиво улыбается, чтобы быть неживой.
Мой спонтанный комплимент Кэсс не очень–то утешил:
— Любая непись улыбнётся не хуже меня, — она глянула на матросов, якобы готовившихся к отплытию.
— То есть вы мне предлагаете ужинать с ними? — попытался пошутить я.
Но Кэсс мой тон не поддержала:
— Они хотя бы не рефлексируют…
— Конечно — они же энписи. Самоанализ — прерогатива людей.
— И не меняют свою внешность с интервалом в секунду.
— Вы про свои превращения? — смекнул я. — Про приступы?
Кэсс не ответила, но и так было ясно, что она имела в виду.
А ещё я вдруг понял, что она боится… вероятно, того, что однажды превращения не остановятся. Что её ждёт бесконечность трансформаций, которые хуже смерти. Или что она и впрямь станет неписью… Одной из марионеток, стоящих в Убежище на подставках.
— Но ведь это прекратится, когда мы доберёмся до куклы, — проронил я. — Вы же сами говорили…
— А если мы до неё не доберёмся? — перебила меня Кэсс. — В «Адреуме» мы справились только чудом, разве нет?
Мысленно я признал её правоту, но вслух как можно твёрже сказал:
— Доберёмся, Кэсс… В ВИРТУСе не бывает безвыходных ситуаций. Этим он от реала и отличается.
Она отвернулась, но спорить не стала — хотя вроде хотела. Да я и сам не удержался от каверзной мысли: безвыходные ситуации бывают везде.
Через минуту вернулась Ольга:
— Две новости — и обе плохие.
Сдвинув стул, она села, и я сразу уловил произошедшую с ней перемену: вместо обычной для Ольги стервозности в ней угадывался страх.
— ИНП — фальшивка? — предположил я.
— Не фальшивка, настоящий… — отмахнулась Ольга. — Но информации о владельце в СБВ нет.
— То есть как?..
— Молча. Нет. Совсем.
— И что это значит? — мрачно спросила Кэсс.
— Что он охрененно большая шишка… но вы же это и так знали, да? — Ольга с укором на нас глянула — сначала на Кэсс, потом на меня. — И всё равно притащились ко мне с его авой… Кого прикажете теперь ждать — ФСБ? ФСО? Или киллера, который меня грохнет?