Игра в дурака
Шрифт:
— Мне сказал Виталий.
— Виталий? Какой Виталий?
— Бреусов, — с некоторым удивлением произнесла девушка. — А вы с ним разве не знакомы?
Понятно: высокий, стройный, молодой, который приезжал буквально на полчаса, а потому, по мнению работниц санатория, явно не ради любовного свидания, — это Бреусов.
— Знаком. Но мы пока не вызываем друг у друга особых симпатий, — признался я.
— Да-а? А мне он понравился.
— Вы с ним встречались не первый раз?
— Во второй. Примерно полтора месяца назад его приводил к нам в бухгалтерию Валерий Аркадьевич. Они приходили к Лилии Сергеевне, заместителю главного бухгалтера. Она… — Виктория замялась, но буквально на мгновение, — сегодня ведет бухгалтерию в штабе. В
— И откуда этот умник прознал про вас и Сокольникова?
Виктория вздохнула:
— Он сказал, что догадался. Что у него наметанный глаз. В тот раз, в бухгалтерии, он заметил, как мы с Валерием Аркадьевичем посмотрели друг на друга, и догадался.
Догадался… Нет, тут явно другое… Бреусов просто разнюхал. Не столь важно — как, сколько — зачем. Возможно, случайно и без особой цели. А возможно…
— И зачем же он к вам приезжал?
— Чтобы рассказать об исчезновении Валерия Аркадьевича.
— Какая любезность! — Пожалуй, мой тон был излишне саркастичным. Виктория посмотрела на меня с укоризной. — Извините. Просто я знаю, что он пробыл у вас полчаса, а на то, чтобы просто проинформировать вас о случившемся, ему понадобилось бы минут пять. И вообще мог ограничиться телефонным звонком. Если же он взялся вас утешать, то тридцати минут, на мой взгляд, недостаточно.
— Нет, — покачала головой Виктория, — он меня не утешал. Он просто рассказал, а потом спросил, не знаю ли я что-нибудь об этом. А что я могла знать? Я, когда услышала, чуть в обморок не упала. Но Виталий только посоветовал мне взять себя в руки. Мог бы быть и подобрее… — В голосе девушки промелькнула обида, впрочем, совсем легкая. — А потом он начал расспрашивать, что я знаю о делах в штабе и вообще о предвыборной кампании. Но я тоже ничего не знала. Правда, правда! Я пыталась однажды поинтересоваться, но Валерий Аркадьевич очень строго сказал, что это меня не должно касаться. И все.
— А что еще хотел узнать Бреусов?
— Больше ничего. Да… он спросил, когда я в последний раз видела Валерия Аркадьевича. И я сказала… ну, в общем, в тот вечер, когда он пропал.
— Сокольников приехал к вам после восьми вечера, а уехал после десяти, так? — озвучил я информацию, которую уже получил.
— Да… А откуда вы?.. — удивилась Виктория.
— Неважно.
Мне не было смысла выдавать служительницу корпуса. Смысл был в другом — теперь я точно знал, куда в одиночку уехал Сокольников и где он провел вечер. К предвыборным делам никакого отношения это не имело — исключительно к делам сердечным. Однако похитители на удивление точно выбрали время, и теперь остается гадать: то ли они знали о свидании, то ли просто караулили у дома. Но почему не перехватили Сокольникова до того, как он поднялся в свою квартиру? В конце концов, с собачкой мог погулять и кто-то другой.
— Значит, Бреусов интересовался только тем, насколько вы в курсе штабных дел? — уточнил я.
— В принципе, да. Правда, он еще спрашивал, что я думаю по поводу исчезновения Валерия Аркадьевича, но я ничего не могла подумать.
— А чем интересовался парень, с которым я застал вас у реки? И кто он такой?
— Не знаю, — растерянно произнесла Виктория. — Я его впервые увидела. Я гулять пошла, а он меня в холле перехватил, сказал, ему надо поговорить. Потом плелся со мной до реки и молчал. Ну, не то чтобы совсем молчал, а нес какую-то ерунду про хорошую погоду и красоты здешних мест. В общем, странный такой… Здоровый парень, а вел себя, как пацан, который урока не выучил.
— Может, он за вами приударить хотел?
— Ну прямо! — Девушка презрительно дернула плечом. — Я совсем слепая? Или у меня поклонников никогда не было, и я отличить их не могу?
— Мало ли… — многозначительно заметил
— Ничего не мало! — Почему-то подобное мое предположение Викторию чуть ли не оскорбило. — Вот вы, например, передо мной хоть на колени встаньте, я не поверю, что вам нравлюсь. Хотя вы наверняка умеете спектакли разыгрывать. Ведь умеете? — Она вдруг разом перестала сердиться и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. — Да и вообще, пустое это. Потому что парня тоже интересовал Валерий Аркадьевич. Но… опять же как-то странно интересовал. Поначалу заявил, что все про нас знает, и поэтому мне не надо ничего из себя изображать. Потом, прямо как вы, стал уверять, что наши отношения его не волнуют, он просто хочет понять, куда Валерий Аркадьевич подевался и кому это выгодно. Я ответила, что не знаю, а парень вдруг понес всякую чушь, дескать, он мне не верит, мы все сами придумали, чтобы других людей опорочить, все это выдумки Шелеста и якобы нашей компании, что я тоже в этом участвую, и он от меня не отстанет. Он прямо рассвирепел, схватил меня за руки, я страшно испугалась, а дальше… В общем, тут вы появились. Если бы не вы… даже не знаю… Может… — ее глаза наполнились испугом, — он бы меня прибил.
— Не стоит теперь волноваться.
Я погладил ее по плечу, она отреагировала на это, как ребенок, которого принялся утешать добрый папа: шмыгнула носом и с благодарностью уставилась на меня.
— Но на всякий случай не гуляйте в одиночку, — изрек я наставительно. — Вы ведь уже поняли: ваша тайна с Валерием Аркадьевичем — отнюдь не для всех тайна. А то, что Сокольников приезжал к вам буквально перед самым похищением, неминуемо вызовет вопросы: не сообщил ли он вам нечто такое, что представляет самый настоящий секрет?
— Да не говорил он со мной ни о каких делах! — Виктория молитвенно прижала руки к груди. — Какое мне дело до этих выборов? У меня совершенно другая проблема! И я не могла ее без Валерия Аркадьевича решить!
— Какая еще проблема?
— Вам это не интересно, — досадливо отмахнулась она.
— И все же? — проявил я настойчивость.
— Господи! — Виктория вскочила с кресла, словно в нее гвоздь неожиданно впился. — Вы третий человек, который выспрашивает меня о Валерии Аркадьевиче! Никто без него обойтись не может! А для меня его исчезновение знаете что означает? Да, может, крушение всех жизненных планов! Вот именно так и не иначе!
— И все же? — повторил я мягко.
Виктория покачала головой, опустилась в кресло и вздохнула.
— Мне предложили работу в Москве. Очень хорошую работу, перспективную. Не мужчина предложил — женщина, моя подруга. Но ответ я должна была дать в течение недели. Я позвонила из санатория Валерию Аркадьевичу, рассказала об этом предложении и попросила приехать, чтобы обсудить, как у нас дальше будет. Если я перебираюсь в Москву, то… конечно же, наши отношения закончатся. Ведь мы вместе меньше года, и такие отношения на расстоянии в тысячи километров… я в это плохо верю. Я даже не о себе, я о Валерии Аркадьевиче. А если он что-то по поводу нас серьезное думает… то черт с ней, с Москвой, мне нисколько не жалко! Но он смог ко мне приехать только в тот самый вечер. Он сказал, что все это очень неожиданно, что он об этом думал, но пока ничего не надумал, потому что с женой прожил около сорока лет, а я молодая, и кто знает, как у нас сложится дальше… Иными словами, он попросил дать ему еще пару дней, после чего мне честно ответит. И вот… — Виктория снова вздохнула. — Валерий Аркадьевич исчез…
— А работа?
— Работа тоже исчезла. Я не смогла дать согласие.
…На обратном пути домой я думал не о делах. Я думал о любви. Гена с Варварой часто ехидничают по поводу моего успеха у женщин. Но сегодня я молод и красив, а любить молодых и красивых всегда легко. Для Виктории же я как мужчина не имел никакой ценности — для нее ценность представлял человек, годившийся ей в отцы. Интересно, когда я буду в возрасте Сокольникова, мне может выпасть такая удача?