Игра в «двенадцать»
Шрифт:
«Так, есть семья, дети. Нет работы; постоянно ссорился с женой… потом пропал…», – мысленно подвёл итоги Барри и вздохнул, поняв, что проделанной работы мало для того, чтобы отыскать Бенета.
«Бедный Бенет, мой добрый друг… – насупившись, почесал Барри свою небольшую тёмную бородку. – Куда же ты запропастился?.. Ведь не мог же ты на самом деле из-за неурядиц на работе оставить дом, мать и Эмили?.. Эмили… моя милая Эмили… Как бы я хотел принести тебе приятные вести!..».
Настроение его вконец испортилось. Барри всегда был сильным, мужественным человеком. Но знакомство с Эмили открыло в нём и другие черты – нежность и заботу, и стремление к любви, на которую он раньше, считал
Сама же Эмили, к этому времени уже посетившая семью студента Лью Лема, теперь выходила из дома Греты Хэйден, где её приняли весьма доброжелательно. Её напоили чаем, выслушали её собственную историю о пропаже Бенета Брайли, постарались утешить и поблагодарили, что она пытается помочь и им в поисках Греты.
Грета, по их словам, очень милая, приятная и мягкая по характеру девушка. Ей – всего 17 лет, и никто из семьи даже не имел представления, кто бы из знакомых мог бы пожелать ей зла. Вещи её из дома не пропали – всё осталось на месте, не хватало только самой Греты и тех вещей, с которым она ушла в институт в тот день, когда исчезла.
Когда Эмили покинула семью Хэйден, ей очень хотелось плакать. Во-первых, сердце её очень тосковало по Бенету, а нынешний день с поисками и вопросами ни к чему не приводил – тайна, куда делся возлюбленный Бенет, так и оставалось тайной. Ни одной новой мысли, где бы он сейчас мог быть, у Эмили не появилось. Во-вторых, сердце её защемило и от рассказа домочадцев Греты о девушке.
«Милая девушка, 17 лет, почти ребёнок… Ну кому могло прийти в голову ей навредить?!.. – непонимающе восклицала Эмили внутри себя. – А Бенет, а другие пропавшие?.. Как можно найти их? Что нужно сделать, чтобы найти их?!.. Как же это много работы! Ведь недостаточно поговорить с семьёй. Нужно говорить с их друзьями, с возлюбленными, выяснять, в каких местах бывали похищенные, и проверять их… А сколько времени это всё займёт?.. Где взять это время, когда нельзя медлить, когда, быть может, жизнь моего Бенета висит на волоске и ему срочно нужна помощь, уже нужна помощь?..». Слёзы быстро упали с её ресниц. Страшнее всего ей сейчас казалось то, что она ходила по домам, выясняя что-то о других, когда о самом Бенете у неё новой информации так и не было. И от понимания, что она не может с одинаковой силой думать обо всех пропавших сразу, как о самом Бенете, Эмили становилось ещё горше.
Мысленно укоряя себя за невозможность одинаково относиться ко всем пропавшим, Эмили отправилась к последнему пункту сегодняшнего её дня: к дому Брайли, где была мать Бенета.
Джейн же в это время тоже направлялась туда: когда она окончила со своими опросами, то достала из сумки листок с записями и взглядом пробежалась по всем строчкам. Места проживания всех пропавших были записаны у неё, как и имена друзей, которые должны были там расспрашивать. Кроме имени Вивиан Роджерс, у которой сейчас был Петер, оставался Бенет Брайли. И немного подумав, Джейн всё-таки поехала к нему домой.
Она рассчитывала сейчас обогнать всех и самостоятельно переговорить с матерью Бенета, чтобы понять, не упустили ли какой детали в прошлый раз те, кто с ней беседовал. Однако ж, ещё не дойдя до его дома, Джейн увидела, что туда входит Эмили.
«Конечно, Эмили… – подумала Джейн, нахмурившись. – Она считает, что именно ей нужно поговорить с матерью Бенета… Но ведь она – слишком заинтересованное лицо, она может расчувствоваться и пропустить важные детали…». Джейн сделала ещё несколько шагов по направлению к дому Брайли. А потом резко развернулась
Вечером, когда, как Джейн предполагала, Эмили уже могла говорить без свидетелей, Джейн позвонила ей. Она хотела услышать, что же нового та смогла узнать у матери Бенета. Но, к сожалению, этого она не услышала – у Эмили сейчас были только эмоции, ведь остаток дня она утешала бедную миссис Брайли, а никаких новостей дождаться от неё не смогла.
Джейн это разочаровало, но вслух она этого не сказала. Положив трубку, она ещё раз мысленно подтвердила себе, что сама справилась бы получше с этой задачей. Ещё раз в голове прокрутив этот день и свою собственную работу, Джейн удовлетворённо хмыкнула – всё было сделано ею хорошо. И отправилась ужинать: она должна была быть готова вскоре снова отправиться в путь, ведь её ждала очередная встреча с друзьями – полученную информацию нужно было соединить и изучить.
Собраться они решили дома у Эмили, и когда снова встретились, была уже ночь. Петер и Барри были явно недовольны прошедшим днём. Джейн была, как всегда, бодра. Дерзким взглядом она оглядывала уставшие лица друзей, как будто показывая всем своим существом, что она всё может – быть энергичной, даже работая сутки напролёт и даже тогда, когда ничего не получается. Эмили же недовольной не казалась только потому, что это чувство, в общем, было ей несвойственно. Она сейчас была расстроена – и больше всех, потому что её на эти поиски бросало чувство любви, которое было сильнее чувства долга Петера и чувства дружбы Барри. А поиски их пока были безуспешны, и когда бы дело сдвинулось с места, было неясно.
– Ну, что у кого? – когда все уселись за стол, спросил Петер, осматривая остальных.
Перед ним самим лежали фотографии пропавших, которые он возил с собой на опросы, и бумаги, в которых делал пометки по ходу разговора тогда и собирался делать и сейчас.
– По Джеймсу и Марлоу информации мало, – ответил Барри. – У Джеймса есть семья, дети. Постоянного заработка нет, денег постоянно не хватает – жена жаловалась. Периодически уходит куда-то по одному ему известным делам, которые, бывает, приносят небольшие деньги, и иногда не возвращается ночевать. Куда пропал в этот раз, неизвестно, у семьи предположений нет, кроме одного…
– Пьёт? – уточнил Петер в многозначительную паузу Барри. Тот кивнул.
– Говорят, мог напиться и не бывать дома по нескольку дней кряду. Но сейчас уж прям долго. Новости, захлестнувшие город, их взбудоражили; решили на всякий случай тоже подать информацию в розыск. На всякий случай я заехал в паб, где, по словам его родни, он частенько бывал. Фотографию бармену показал, он его узнал. Сказал, что Джеймс действительно от них иногда не уходил, а уползал… В общем, когда были деньги, напивался так, что его, бывало, выводили под руки и оставляли на улице. В последний раз его там видели примерно три недели назад – это совпадает с указанными его роднёй данными о том, когда он и пропал.
– Ещё что-то есть?
– Ну, бармен говорил, что, когда тот напивался, частенько что-нибудь о себе рассказывал. Но ничего ценного в той информации нет. Брался за любую работу, которую ему предлагали или которая попадалась под руку… Деньги частично приносил домой, но по большей части пропивал. Жена его за это пилила, только, судя по всему, ничего не менялось…
– Ясно… Значит, у жены был мотив от него избавиться, но тогда она бы его не искала… – задумчиво отметил себе Петер. – А Марлоу?