Игра в кошки-мышки

Малиновская Елена Михайловна

— Как ты могла так дурно обо мне подумать?! — патетично воскликнул Себастьян, без малейшего зазрения совести прочитав мои мысли. — Неужели ты думаешь, что я способен на столь ужасный поступок?

Я действительно так думала, но, понятное дело, не стала это озвучивать вслух. Иначе, боюсь, все-таки не устояла бы от искушения разбить о голову негодяя бутылку с вином.

— Да, кстати о вине, — очнулся Себастьян и поднял бокал, взглянул на меня сквозь рубиновую жидкость. — Не желаешь присоединиться?

— Чего ты добиваешься? — хмуро

спросила я. — Я уже осознала, что поступила дурно, когда сбежала. Но не стоит забывать того обстоятельства, что тогда я спасала свою жизнь и беспокоилась, что если выйду за связь — убийца вычислит меня. — Себастьян выразительно изогнул бровь, всем своим видом выражая недоверие, и я неохотно исправилась: — Точнее, были, конечно, и более веские причины моего поступка. Однако сделанного не воротишь. Хочешь, чтобы я перед тобой извинилась?

— Мне достаточно, что ты признала свою вину, — отказался Себастьян и похлопал по ковру рядом с собой. — Ну же, Трикс, присядь. У меня шея затекла на тебя смотреть снизу вверх.

— Значит, все это время ты меня наказывал, — задумчиво протянула я, в очередной раз проигнорировав его приглашение. — А я-то голову ломала… Впрочем, не суть.

Я в последний миг удержалась от следующего вопроса, который так и рвался у меня с языка. Честно говоря, я даже не особо злилась на Себастьяна за это показательное выступление, поскольку куда больше меня терзало то, что нас ждет в ближайшем будущем. Как будут развиваться наши отношения и будут ли развиваться вообще? Но произнести вслух я это была не готова. Ведь тогда получится, что я навязываюсь. Нет, нет и нет! Стыд и позор, если я скажу это, глядя ему в глаза!

— Трикс, сядь, пожалуйста, — уже тверже повторил Себастьян. — Мне надо с тобой серьезно поговорить.

Я мысленно взвыла от ужаса. Ну вот, началось! Наверное, я действительно слишком многого ожидала от своего возвращения. Но тогда, в Прерисии, на берегу лесного озера, все казалось таким радужным и легким. Я поняла, что люблю не Седрика, а Себастьяна. И я была почему-то абсолютно уверена, что он ответит взаимностью на мои чувства. А теперь я с горечью осознала, что придумала себе красивую сказку, которая вот-вот разрушится.

— Сегодня я был так холоден с тобой не только потому, что желал проучить, — вздохнув, проговорил Себастьян, смирившись с моим стойким нежеланием присоединиться к нему на ковре. — Я думал, Трикс. Очень серьезно думал, что мне теперь делать.

— Пожалуй, я пойду, — пискнула я, пятясь. Уткнулась спиной в дверь и слепо зашарила в поисках ручки. Скорей бы убежать, скрыться, лишь бы не выслушивать жестокую отповедь! Ведь Себастьян сейчас наверняка скажет какую-нибудь гадость, после которой я не захочу жить. Мол, максимум, который я готов предложить тебе, Трикс, — это участь моей любовницы. Скрасишь мне пару-тройку ночей, а потом я потеряю к тебе интерес.

Я почувствовала, как глаза защипало от зарождающихся слез. Шмыгнула носом, безуспешно пытаясь

взять себя в руки. Не стоит устраивать сцен! В конце концов, я предполагала нечто похожее, поэтому и решилась на столь смехотворный и глупый побег.

— И почему женщины все любят так усложнять? — в этот момент риторически вопросил Себастьян, оборвав тем самым рой моих всполошенных мыслей, и укоризненно покачал головой, с мягкой улыбкой глядя на меня. — Трикс, как у тебя получается беспокоиться сразу обо всем на свете? Я бы, наверное, точно повредился рассудком, если бы выстраивал в голове настолько сложные конструкции. «А что он подумает, а как мне отреагировать, а что скажут окружающие». Жуть!

Я промолчала, продолжая ощупывать дверь за спиной. Да куда делась эта проклятая ручка?! Испарилась, что ли?

— Ну ладно, пусть все будет традиционно, — как-то совсем загадочно произнес Себастьян, видимо, осознав, что я в данный момент совершенно не способна оценить его остроты. Затем одним глотком осушил бокал, аккуратно поставил его и встал.

Я бы с удовольствием попятилась еще дальше, но отступать было некуда. Поэтому я просто вжалась в дверь, затравленной мышью наблюдая за тем, как ко мне неторопливо приближается Себастьян.

Он остановился, не доходя до меня всего ничего. С прежней невозмутимостью улыбнулся было, но неожиданно я уловила в его глазах непонятный страх. Впрочем, эта тень так быстро промелькнула, что я была не уверена — не почудилось ли мне.

— Трикс, — очень хрипло произнес Себастьян, волнуясь. Я удивилась еще сильнее, но постаралась не подавать вида. Что же такого важного он желает мне сообщить? А Себастьян тем временем откашлялся и продолжил уже увереннее: — Как я уже сказал, весь сегодняшний день я провел в раздумьях. Поэтому, наверное, и казался таким отстраненным. В общем… — И замялся, будто слова вдруг встали поперек его горла.

Я начала беспокоиться. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Точно ведь хочет какую-нибудь неприятность сообщить. Например, о том, что его величество Альберт вздумал меня еще и из второго сословия выгнать. Так, на всякий случай.

— Какая же ты глупая! — фыркнул Себастьян, которого мои мысли явно сбивали с толку. — Все не о том думаешь. Вот…

И опустился подле меня на одно колено, протянув перед собой бархатную коробочку, которую с мастерством уличного иллюзиониста незаметно вытащил из кармана.

— Что это? — с подозрением поинтересовалась я, не торопясь брать неожиданное подношение.

— Кольцо, — честно ответил Себастьян и замолчал, словно сказав все, что мне надо было знать.

— Какое кольцо? — продолжила я расспросы, искренне не понимая смысла происходящей сцены.

— Помолвочное, — совсем тихо признался Себастьян и состроил несчастную физиономию незаслуженно обиженного ребенка. — Я именно за ним в город ездил.

— И? — протянула я, желая услышать хоть какие-нибудь объяснения.