Игра в любовь
Шрифт:
— Я знал, что эта новость вас порадует, леди Тайболд.
— Но я думала, у нас есть еще несколько дней, а то и вся неделя.
Он покачал головой, словно в недоумении, откуда ей вообще могло прийти такое в голову.
— Нет, отсюда до Кейтнесса дорога хорошая. Она идет вдоль побережья. Пейзаж вам должен понравиться, а я тем временем займусь лошадьми.
— Хорошо.
У Энн от волнения внутри все сжалось. Завтра... а возможно, даже сегодня. Она вдруг испытала сильное желание удрать, последовать за заносчивой служанкой обратно в Лондон. Но она не могла этого сделать. Ей некуда было идти.
Через миг Тодд щелкнул вожжами и звонко свистнул, погоняя лошадей, тем самым не оставив ей выбора.
Как вообще она собирается сообщить мужу о том, что их поженили? Как она ему представится?
Вопросы, над которыми ей следовало бы подумать раньше, теперь беспорядочно мелькали у нее в голове. Далеко внизу, у подножия утеса, волны Северного моря разбивались о камни — захватывающее зрелище, но Энн решительно задернула занавеску, чтобы не отвлекаться. Из расшитой сумочки она извлекла миниатюру и документы о браке. С момента отъезда из Лондона она их не доставала — все откладывала на завтра. Теперь это «завтра» настало.
С дотошностью приказчика Энн вчитывалась в каждое слово брачного договора, но так и не придумала, с чего бы лучше начать их знакомство. Она пристально вглядывалась в запечатленные на рисунке черты лица, стараясь понять загадочную натуру своего мужа. Добрый ли он? Великодушный? Понимающий?
Но крохотный портрет надежно хранил секреты.
А как насчет супружеского долга? Захочет ли он, чтобы она провела первую брачную ночь в его постели? Она знала, что должна консумировать брак. Таковой была их договоренность с леди Вальдо. Но что, если он взглянет на нее и тут же отошлет обратно?
При одной только мысли об этом у Энн кровь стыла в жилах... Особенно учитывая то, что она лишь в общих чертах представляла себе близость между мужчиной и женщиной. Что же в действительности происходит там, за закрытыми дверями спальни?
А еще хуже то, что сегодня с утра она поленилась укладывать волосы в высокую прическу и просто вплела в них ленту. И знай она, что скоро ей предстоит встреча с мужем, уж точно не надела бы удобное, но такое невзрачное батистовое синее платьице.
Энн расплела волосы и вытряхнула из ридикюля шпильки. Сейчас она соорудит нормальную прическу, а затем попросит Тодда остановиться и переоденется в приличное платье...
Но в этот миг карета резко затормозила. Она поехала назад, и ее стало сильно трясти. Тодд закричал. Энн приподняла занавески. Она увидела, что они балансируют на краю утеса над бездной, в самом низу которой расстилается скалистая береговая линия могучего Северного моря. А из другого окна виднелась каменистая равнина, покрытая лощинами. Не самое безопасное место для того, чтобы успокаивать внезапно разнервничавшихся лошадей.
И вдруг до нее донесся странный звук, больше всего походивший на пронзительный женский визг, и все же это была не женщина. У Энн не было времени как следует над этим поразмыслить, потому что лошади вдруг встали на дыбы и испуганно заржали. Тодд выругался и натянул поводья. Энн судорожно затолкала в сумочку брачный договор и вжалась в сиденье, стиснув в руке портрет. Если Тодд не удержит лошадей, они сбросят карету с обрыва.
Тодд
Раздался глухой удар, и она поняла, что одно из колес уже соскользнуло с края скалы. Господи Боже!
Тодд закричал, и ему снова ответил тот же леденящий кровь визг. Что это было?
Карета качнулась, и Энн почувствовала, как все четыре колеса опять очутились на ровной поверхности. Только она отважилась перевести дыхание, как вдруг лошади резко рванули в сторону и поволокли карету в противоположный бок по каменистой, испещренной ложбинами пустоши.
Все произошло в мгновение ока. Стоило им только обрести равновесие, как вот уже Энн почувствовала, что летит. Карету кидало из стороны в сторону, подкидывало вверх. Девушку сбросило с сиденья, ноги запутались в многочисленных юбках, руками она, как могла, закрывалась, стараясь уберечь себя от увечий, что само по себе было бессмысленно, ведь их с Тоддом ждала неминуемая гибель — она знала это совершенно точно. Жить ей оставалось считанные секунды.
И теперь ей уже никогда не удастся встретиться со своим мужем.
Наверное, она поступила правильно, что не стала готовиться к знакомству.
Тодд бранился на чем свет стоит, но с лошадьми совладать не мог.
— Я обрежу упряжь, — прокричал он. — Держитесь! Держитесь крепче!
Но не успела пассажирка за что-нибудь ухватиться, как раздался сильный скрежет и треск. Лошади понеслись в одну сторону, а коляска кубарем покатилась в другую, пока после сокрушительного удара не остановилась.
Энн открыла глаза. Ей понадобилось время, чтобы сообразить, где она находится. Она лежала среди кучи вещей на полу кареты. А впрочем, это был даже и не пол. Громоздкий экипаж завалился набок, и одну дверцу сорвало с петель. В дверном проеме виднелось небо.
Она осталась жива... хотя какое-то время была без сознания.
Воодушевленная таким открытием, она занялась собственным осмотром. Не считая пары шишек и царапин, она, похоже, не пострадала.
Но почему вокруг так тихо?
— Тодд?
Ни звука в ответ.
Она заставила себя сесть. После такой встряски казалось, будто каждую косточку вывернули из сустава. На голове вместо прически был спутанный клубок волос, кроме того, один из рукавов синего батистового платья оказался порван. Очень осторожно пострадавшая встала на ноги. Карета слегка пошатнулась. Энн сначала оправила юбки и уж затем высунула голову в зияющую брешь дверного проема.
— Тодд?
И снова в ответ тишина.
Карета приземлилась в неглубокий овражек, покрытый кустарником и колючими зарослями можжевельника и утесника. Колеса треснули и отвалились. Дорожный кофр, привязанный к крыше кареты, куда-то исчез, зато его содержимое — шарфы, платья и другие предметы гардероба — были разбросаны по всему склону. Ее кружевная нижняя юбка зацепилась за ветку утесника на вершине пригорка и теперь полоскалась на ветру, как знамя. Если Энн не поторопится, то может окончательно ее лишиться.