Игра в любовь

Максвелл Кэти

— Брака? — Айден рассмеялся. — Энн, девочка моя, боюсь, я не чувствую себя женатым человеком.

Она вся напряглась, сосредоточив свое внимание на деревянной щепке.

— Духовенство, проведшее обряд в Лондоне, предложило провести еще одну церемонию здесь, в Шотландии, после того как наш брак будет... ну, вы поняли. — Она запнулась, неожиданно смутившись.

Он наклонился к ее изящному ушку в форме ракушки.

— Нет, не понял. Хотите меня просветить?

Она резко повернула к нему голову, чуть не коснувшись его носом. Ее ясные

серые глаза широко распахнулись от удивления. А затем подозрительно сузились.

— Вы совершенно точно знаете, что я пытаюсь вам сказать.

— Неужели?

Айден растянулся во весь рост на карете, подпер кулаком щеку и улыбнулся ей.

— Не уверен, что правильно вас понимаю. Вы говорите не совсем ясно. Не хотите уточнить?

Англичанка плотно сжала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ответить ему колкостью. Она знала, что он играет с ней, как кошка с мышкой. Другая бы на ее месте надула губки или вспылила, но Энн, похоже, обладала выдержкой и силой воли. Теми двумя качествами, которые его всегда восхищали. Будет даже немного жаль утром отправлять ее назад в Лондон.

Набравшись смелости, несмотря на то, что щеки ее были пунцово-красными, она произнесла:

— Я говорю о консумации нашего союза. Я согласилась стать вашей женой во всех смыслах. Я готова сделать все, о чем вы меня попросите... — Она запнулась, словно до нее внезапно дошел смысл сказанной фразы. — Все, о чем вы попросите, — с трудом повторила она, обреченно опуская голову. Сколько женственности и смирения было в этом движении...

Внезапно дерзости в Айдене поубавилось. Вместо этого проснулся интерес. Сексуальный интерес.

Боже мой, да она ведь явно еще девственница! Другую Альпина и не послала бы. Айдену пришлось сесть прямо, пока Энн не заметила, что у него появилась полноценная эрекция.

Сумерки сгущались. Еще немного, и станет совсем темно. Он не знал, куда ушли Хью и Дикон, да это его и не особо волновало. На миг он смог представить, что в целом мире остались только он и она.

Айден Блэк и лондонская дебютантка — а ведь она даже не принадлежала к сливкам общества. В свое время Айден достаточно времени потратил в светских салонах и на балах.

Он знал, что таким, как Энн, почти невозможно найти мужа, разве только подвернется сделка вроде той, что предложила Альпина. Должно быть, с ней что-то не так, хотя он, глядя на нее в упор, не мог разобрать, что именно.

И все же это задело его мужское самолюбие.

Много лет назад он был нескладным школяром с плохо подвешенным языком, которого Альпина буквально выпихнула в общество на поиски невесты. Вчерашний ученик, книжный червь, он понятия не имел, как нужно ухаживать за женщинами, особенно за привлекательными молодыми дебютантками, этакими нежными и трепетными бутонами, прекрасно знающими себе цену.

Они насмехались над его неуклюжестью. Как-то раз на одном званом вечере он заблудился в саду и нечаянно подслушал, как группка таких дебютанток высмеивает его.

Вообще-то

он искал Луизу Тарлтон, которая тоже оказалась среди них. Он был увлечен ею до умопомрачения. Поэтому, услышав из ее уст пренебрежительные слова «по уши влюбленный дурачок», сказанные в его адрес, он понял, что произошло самое унизительное событие в его жизни. А что еще хуже, в тот вечер он должен был с ней танцевать. Он споткнулся на ровном месте. В общем, выставил себя полным идиотом.

Это был его последний выход в свет. Неделей позже он стряхнул с сапог лондонскую пыль и отправился покорять горную Шотландию, где рассчитывал найти себя и стать настоящим мужчиной.

Теперь никто не смел над ним смеяться. Тяжелый труд и годы окончательно его сформировали. Он никогда не оглядывался назад, даже желания такого не возникало... до этой самой минуты.

Дикон был прав. Альпина знала, что делает. Эта невинная юная дебютантка представляла для Айдена большую угрозу, чем все английское войско.

— Я не готов к браку, — прямо сказал он.

Она часто заморгала.

— Но вы должны. Должны, понимаете? Это ваша обязанность. Долг перед родом.

Айден нахмурился.

— Какая же вы холодная! А я-то думал, что женщины являются лишь источником удовольствия.

Она растерянно помотала головой.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— О любви, Энн. — Он умышленно произнес ее имя. Хотел попробовать, каково оно на вкус. И оно пришлось ему по вкусу. Даже слишком. — Вам же наверняка приходилось слышать о любви, не так ли? Пение птиц, плач ангелов, стенания поэтов...

— Я представляю, что такое любовь, — едко сообщила она ему. — Просто я никогда прежде не слышала, чтобы о ней говорил мужчина.

— Что ж, здесь, в горах, все мы в душе поэты. — Он сделал паузу, прежде чем добавить: — И любовники.

Она поняла его правильно. Лицо ее пылало, оно стало ярко-красным, но она не отступила.

— Повторяю, я дала согласие на брак со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Да-да, я уже понял — вы поступите так, как велит вам долг. Но мне не нужна покорная жена, особенно в постели. Я весьма страстный мужчина, — сказал он почти жестоко. — У меня полно любовниц, которые прекрасно справляются со своими обязанностями.

Это подействовало на нее как ушат холодной воды. Она лихорадочно подбирала слова и, наконец, выпалила:

— Вы можете их оставить. Я понимаю, мужчинам нужны подобные развлечения.

— Развлечения?

Он не представлял, как Бонни Моват, или Кэтлин Кит, или ряд других счастливых в браке женщин из его клана сказали бы своим мужьям, что те могут продолжать «развлекаться». Зато он живо мог представить, как любая из них гоняется за своим благоверным с ножом.

Ее готовность довольствоваться таким жалким подобием брака разозлила его. Причем безосновательно. Но он был рад этой внезапной злости как барьеру, отделяющему его от воспоминаний, которые она пробуждала в нем.