Игра в невидимку
Шрифт:
Я пристально изучал себя в зеркале, глядя прямо в глаза своему отражению. Потом отступил на шаг, чтобы рассмотреть себя с другой стороны.
В огромном зеркале я отражался весь — в полный рост. В отражении не было ничего необычного или зловещего. Самое что ни на есть нормальное отражение.
Я слегка успокоился. И только тогда до меня дошло, что все это время сердце у меня бешено колотилось, едва ли не выпрыгивая из груди. А руки были как ледышки.
— Спокойнее, Макс, — прошептал я себе под нос,
Я сплясал перед зеркалом небольшой танец «диких туземцев», размахивая руками над головой и высоко задирая колени.
— Обычное зеркало, ничего в нем такого нет, — заявил я вслух.
Я протянул руку и коснулся ладонью стекла. Стекло холодило кожу, хотя в комнате было жарко. Я провел рукой по стеклу, потом погладил деревянную раму. Она была такой же холодной и гладкой, как и само зеркало.
Я окончательно успокоился. Это было обычное старое зеркало. Когда оно отслужило свое, его убрали на чердак и благополучно о нем забыли. Да и кто станет помнить о какой-то рухляди?!
Не отпуская раму, я зашел за зеркало. Мне было почти ничего не видно в темноте, но и с той стороны я не нашел ничего интересного.
Я снова встал перед зеркалом, едва ли не вплотную к нему, и протянул руку к цепочке. Но тут я увидел…
— Ой! — вырвалось у меня.
Потому что из нижней половины темного зеркала на меня смотрели два глаза.
6
У меня перехватило дыхание. Я в ужасе уставился на эти глаза, возникшие из ниоткуда в глубине зеркала.
Глаза смотрели прямо на меня. Темные и зловещие.
Вскрикнув от страха, я отвернулся от зеркала.
— Левша! — Я сам поразился тому, как слабо и хрипло прозвучал мой голос. Как будто кто-то меня душил.
Левша стоял на пороге и ухмылялся.
Только теперь до меня дошло, что глаза в зеркале, которые так меня напугали, — это отражение глаз моего брата.
Я подскочил к нему и схватил за плечи.
— Как ты меня напугал, идиот! — сдавленно выкрикнул я.
Он улыбнулся еще ехиднее.
— Сам ты идиот.
Мне хотелось его придушить. Тоже мне шутник фигов.
— Чего ты так веселишься? Я едва заикой не сделался! — Я впечатал брата в стену.
Он лишь плечами пожал.
— И вообще, что ты здесь делаешь на чердаке? — Я не на шутку разозлился.
Меня до сих пор пробивал озноб, как только я вспоминал об этих темных глазах, что смотрели на меня из зеркала. Ощущеньице не из приятных, можете мне поверить!
— Я слышал твои шаги. — Левша продолжал ухмыляться. — Мне не спалось. Я услышал, как ты вышел из комнаты. И пошел за тобой.
— Нечего тебе здесь делать, ночью на чердаке! —
— И тебе тоже, — выпалил он в ответ.
— Спускайся вниз и ложись в кровать, — сказал я.
Голос у меня стал нормальным, и я постарался придать ему строгую интонацию. Чтобы Левше было ясно, что сейчас со мной шутки плохи.
Левша даже с места не сдвинулся.
— Ага. Уже бегу.
Все-таки наглый у меня братец. — Лучше бы ты не выпендривался, — сказал я. — Возвращайся к себе. Сейчас же.
— Уже бегу, — повторил он, упрямо поджав губы. — А если ты меня прогонишь, я папе с мамой нажалуюсь, что ты здесь торчишь.
Меня бесит, когда он начинает мне угрожать. И он это знает. Вот почему он все время грозится нажаловаться на меня папе с мамой. Он вообще-то не ябеда. Просто ему нравится меня доставать.
Иногда у меня возникает желание его пришибить.
Но мы живем в цивилизованном обществе.
Так нам всегда говорят папа с мамой, когда мы с Левшой затеваем очередную драку: «Немедленно прекратите. Как так можно? Мы же живем в цивилизованном обществе».
Отсюда вывод, что цивилизация — это не всегда благо.
Но как бы там ни было, я уже понял, что так просто мне от Левши не отделаться. Он намеревался остаться на чердаке и посмотреть, что я буду делать с зеркалом. А брат у меня — малый упрямый, как сто ослов.
Теперь, когда мой испуг прошел и сердцебиение стало нормальным, я постепенно начал успокаиваться. Злость тоже слегка поутихла, так что я решил не препираться с Левшой. Если хочет, пусть остается.
Я отошел от него и опять повернулся к зеркалу.
Ясное дело, на этот раз там не было никаких зловещих глаз.
— Что ты делаешь? — Левша подошел к зеркалу и встал у меня за спиной.
— Просто рассматриваю это зеркало… — Я небрежно пожал плечами.
— Хочешь опять стать невидимым? — спросил он. Он стоял совсем рядом со мной, так что я даже чувствовал кислый запах его дыхания. Как будто Левша наелся лимонов.
Я отпихнул его от себя.
— Не дыши мне в лицо. У тебя изо рта воняет.
Он обозвал меня дураком. Я ответил. Взаимная брань затянулась минут на пять.
Я уже пожалел, что вообще поднялся сюда.
Наконец мне все-таки удалось уговорить Левшу чуть отойти.
Это была значительная победа.
Я повернулся обратно к зеркалу, зевая во весь рот. Мне вдруг ужасно захотелось спать. Может быть, из-за жары. Или, может, я просто устал, препираясь с моим умником-братцем. Или уже действительно было поздно.
— Я сейчас включу лампу, — сказал я Левше, протягивая руку к цепочке. — А ты мне скажешь, стал я невидимым или нет.
— Нет! — Он рванулся ко мне и попытался меня оттолкнуть. — Я тоже хочу. Дай мне!