Игра в отрезанный палец
Шрифт:
Виктор отошел в сторону. Женщина все еще сверлила его недоуменным взглядом.
А он и сам был в недоумении. С одной стороны, это было похоже на ошибку, но ошибка эта, сэкономив ему четыреста тысяч рублей, сделала кого-то беднее на эту же сумму. Оставалось только надеяться, что тот, кто ошибся, в результате не покончит с собой.
Виктор улыбнулся. Другое объяснение ему в голову не приходило, ведь в Москве он никого не знал, никогда здесь до этого не был и даже встретиться ни с кем не смог.
Он сходил на вокзал, оставил сумку
Уставший, Виктор к восьми вечера вернулся на вокзал. С нулевым результатом, если не считать обеда в невзрачном кафе-стекляшке на старом Арбате, стоимостью в половину сэкономленной на гостинице суммы.
Виктор накупил в дорогу московских газет, выпил вокзального растворимого кофе. Забрал сумку из камеры хранения и поплелся потихоньку на платформу, с которой должен был уходить его поезд.
Поезд только-только подали. Проводник ближайшего вагона обтирал тряпкой вертикальную ручку у двери.
Вагон Виктора еще стоял закрытым. Виктор опустил сумку у ног и терпеливо ждал. Ему хотелось как можно скорее покинуть эту платформу, этот город.
Оттолкнуться от него железными колесами поезда и покатить домой, к жене Ирине, к малышке, к ночному кухонному окну и замершей за его стеклом неподвижностью мира. Настроение было плевое. Жаль было потраченного времени, было заранее стыдно за бесполезность поездки, которую он сам придумал. Даже перед невидимым Георгием было заранее стыдно. Он, наверно, прочитает ему еще одну лекцию по мобильному. У него неплохо получается. И попробуй возрази человеку, которого никогда в глаза не видел и у которого голос доброго, но строгого пэтэушного мастера!
Дверь в вагон наконец открылась. По ступенькам с тряпкой в руке спустилась толстая проводница-блондинка. Один раз прошлась тряпкой по ручке и бросила тряпку в тамбур. Повернулась лицом к Виктору.
Виктор достал билет, протянул.
Она, взглянув, сразу сунула билет в кожаную книжицу с карманчиками.
— Занимайте свое место!
Виктор с облегчением зашел в купе. Уселся у грязного, давно не мытого окна, через которое вряд ли можно было что-то разглядеть. Разве что различить: день там за окном или ночь.
В вагоне было неестественно тихо. Поезд отходил через двадцать пять минут.
Виктор думал сначала переодеться в спортивный костюм, лежавший в сумке, но решил обождать. Лень было двигаться.
И вдруг он услышал шаги по вагонному коридору, спешащие, целеустремленные.
В открытом проеме двери его купе остановился высокий светловолосый мужчина лет сорока. Черные брюки и темно-зеленая рубашка с длинными рукавами. Посмотрел на Виктора приветливо, улыбаясь.
— Виктор Семенович?
— Да, — Виктор
— Что ж вы уже уезжаете? Вы же приехали поговорить кое с кем… Пойдемте, машина ждет…
Виктор изумленно смотрел на этого раскованного улыбающегося человека.
Дыхание от неожиданности сперло. В голове беспомощно суетились мысли в поисках выхода из создавшейся ситуации.
— У меня же билет на сегодня… на этот поезд… Человек в проеме купейной двери отрицательно помотал головой. Протянул Виктору другой билет.
— У вас поезд завтра вечером, и совершенно нормальный поезд. СВ на одного…
Виктор взял билет, тупо посмотрел на него. Увидел, что действительно на завтра и действительно СВ. Поднял глаза на светловолосого незнакомца.
— Берите, берите вашу сумку, — сказал тот вежливо. — Нам еще ехать не меньше часа, потом ужинать. Когда же спать?
За вежливой улыбкой светловолосого незнакомца Виктор ощутил силу, которой по крайней мере в этот момент надо было подчиниться. Кроме того, появление этого человека давало определенную надежду хотя бы на какую-то информацию, то есть в любом случае он уедет отсюда завтра что-то узнав.
Виктор пристально посмотрел светловолосому в глаза. А тот все улыбался. И глаза его улыбались приветливо, почти радостно.
Виктор взял из-под стола сумку. Встал.
Черная «Волга» с затемненными стеклами — Виктор еще ни разу не видел этой модели — летела по какому-то проспекту. Виктор один сидел на заднем сиденье, а на передних сидели светловолосый мужчина и невзрачного вида водитель.
Ник проснулся вечером около десяти. По телевизору шел какой-то немецкий фильм. Сахно в номере не было.
Выключив телевизор, Ник присел в кресло у окна. Неожиданная тишина заполнила не только комнату, но и, казалось, выплеснулась через закрытое окно на улицу. Не было слышно ни машин, ни городского шума.
На фоне этой тишины Ник ощутил вернувшуюся в тело бодрость. Оказаться бодрым после десяти часов вечера было, в общем-то, не очень радостно. Ему светила бессонная ночь, но и это особенно не огорчало. Ник отдохнул. Отдохнул от дороги и от утомительного попутчика.
«Куда это Сахно запропастился?» — подумал он.
Встал, выглянул в окно — мертвая улица, освещенная множеством фонарей.
Никаких неоновых вывесок. Присмотревшись, Ник понял, что напротив гостиницы располагались только офисы. Ни одно окно в зданиях напротив не горело.
Гостиница «Мауэр» располагалась в скучном деловом центре Кобленца.
«Интересно, где сейчас все эти негры? — подумал Ник, вспомнив утреннее фойе гостиницы. — И все-таки, где Сахно?»
Без Сергея, конечно, Нику было спокойнее. Он даже рад был отсутствию своего напарника. Но в то же время какое-то ощущение абстрактного долга, подсознание бывшего офицера теребило его, беспокоило, легонько покалывало тонкой иглой, вызывая несильное раздражение. Где Сахно?