Игра в послушание
Шрифт:
Тем временем проснувшийся хомяк совершенно невозмутимо принялся за свой четвёртый завтрак. Он вёл себя так, будто в комнате по-прежнему никого не было... или, в комнате действительно никого не было?..
– Тише, тише, он уже не спит!
– зашептал студень и заколыхался.
– Тем лучше, если не спит, - негодующе заявил "д"Артаньян".
– Пусть послушает, если его мозги ещё не окончательно заплыли жиром.
– Ну зачем же так...
– прошептала монашка.
– Парень заслуживает хорошей порки!
– громко отчеканил молоток.
–
– Господа, не будем заострять внимание на этом эпизоде, продолжим игру, - заявил молоток.
– Это очко, разумеется, снова не в нашу пользу. Следует это признать.
– Признать...
– печальным эхом отозвался луч света.
– Что за тон!
– прицепилась вдруг к молотку "Помпадур".
– Вы будто делаете нам одолжение. Эй, вы, господин двуличие, - обратилась она к висящему на люстре джокеру.
– Коли вы порываетесь быть председателем, объявите счёт три-ноль в нашу пользу. Мы не нуждаемся ни в чьих дурацких комментариях.
– Бекеша в электричке, - сообщил джокер с люстры.
– Господин генеральный секретарь, - обратилась "Помпадур" к глупости, вы со мною согласны?
Жаба-референт быстро подсунула "Генсеку" бумажку с текстом. Тот нацепил очки и стал читать:
– Я вот что хочу заметить, товарищи. Тут вот некоторые горячие головы осуждают поведение товарища пионэра. Подчас распространяются клеветнические измышления о том, что он якобы только и делал, что ел, да спал... Но кто вам дал право, господа хорошие, делать столь непозволительно скороспелые выводы? Как знать, может быть именно в эти часы и дни в черепной коробке у товарища пионэра происходила как никогда мощная работа мысли. Работа, товарищи, а не то, в чём иные господа пытаются нас уверить!..
"Сократ" вдруг захохотал, а "Помпадур" с запозданием сообразила, что "Генсек" все перепутал, и его понесло не в ту сторону. Брызгая слюной, она злобно зашептала на него:
– Да замолчите же вы, идиот!
"Генсек" удивлённо замолчал. Жаба-референт привычно захлопнула ему рот и вытерла слюни.
– Нет-нет, пусть продолжает!
– потребовал "д"Артаньян".
– Молчать!!
– завопил гусак.
– Это подло!
– Что вы сказали?!
– мушкетёр выхватил шпагу.
– Вы только что назвали меня подлецом? Защищайтесь!..
– Да! да! Подлец!
– наскочил на него гусак и внезапно приставил к его животу дуэльный пистолет.
Кое-как их растащили.
– Бекеша в метро едет, - пропищал джокер с люстры.
– Ах ты боже мой!
– ласково захлопотала печка.
– Надо же успеть мальчонку накормить! Мальчонка бедный изголодался! Как это можно, на сырой крупе и воде!..
И она стала просовывать через прутья решетки миски с наваристыми щами, кашами, котлеты, соления, ватрушки...
Но Петя уже совсем не хотел есть. Его ватная голова пыталась осмыслить происходящее и он с нетерпением дожидался, чем закончится для него непонятный спор между достоинствами
– Что за глупости, уберите ваши дурацкие кастрюли, - раздражённо потребовала "Помпадур". Из-за близости печки она вся вспотела, пудра на её лице свалялась катышками и сыпалась, когда она начинала энергично обмахиваться веером.
– И вообще, остыньте немедленно, в комнате и без вас душно.
Снедь растаяла в воздухе, печка перестала топиться и обиженно притихла.
– Господа, пора заканчивать, - объявил джокер, обратился в лист бумаги и спорхнул с люстры. "РЕЗОЛЮЦИЯ" успел прочитать Петя мелькнувший заголовок.
А уже в следующее мгновение джокер стоял перед мольбертом, манерно откинув голову и прищурив один глаз. На нём были блуза, бант и берет, в одной руке он держал кисть, в другой - палитру. В два счёта он набросал портрет Пети Огонькова на фоне бескрайней колосящейся нивы, отскочил, внимательно оглядел своё творение, неудовлетворенно поморщился, разорвал холст в клочки и бросил во вспыхнувший перед ним на мгновение горящий камин.
– Нет, нет, не то...
– проговорил он сокрушенно.
– Всё не то. Истекшие две недели слишком бездарны для того, чтобы иметь право на существование.
– Господа!
– обратился он к присутствовавшим.
– Господа, я предлагаю вернуть фишку на четырнадцатую позицию.
"Какую ещё фишку, - подумал Петя, - о чём он говорит?"
– Что вы имеете ввиду?
– настороженно прищурилась "Помпадур".
– Вы предлагаете совсем не засчитывать третий кон?
Недостатки заволновались и зашумели. Джокер обернулся в безликую каплю-чиновника и зазвенел в председательский колокольчик:
– Господа, вы неправильно меня поняли, третье очко засчитано и не обсуждается!
Недостатки притихли, джокер принял свой обычный вид.
– Я только предлагаю, - продолжил он, - вернуться на четырнадцатую позицию и продолжить игру со счетом "три-ноль".
– Не возражаю, - пробасил "Сократ".
Все остальные, каждый по-своему, выразили своё одобрение или безразличие к такому решению. Только обиженная печка ворчала: "Вот ещё фокусы, всё сначала, всё им неймется, а мальчонка две недели не ел горячего..."
– Бекетов у подъезда, - шёпотом сообщил джокер и вдруг завопил что есть мочи: - А теперь - дискотека!!!
В ту же секунду из стен-колонок ударила музыка "рок".
Всё затряслось, завибрировало в бешенном танце.
Молоток и коньяк запрыгали, застучали по полу "шейк"; мушкетёр взял за талию и прижал к себе стыдливую монашку; печка, студень и "Помпадур" закружили хоровод; луч света зачертил пронзительные паутины зигзагов; "Генсек" солидно двигаясь, прищёлкивая пальцами; "Чингисхан" волнообразно извивался, словно одурманенный наркотиками, прикрыв глаза; гусак, сменивший чиновничий мундирчик на украинскую косоворотку, лихо отплясывал гопака; "Сократ", не поднимаясь с кресла, притоптывал сандалией, подкрикивал и хлопал в ладоши.